Сборник рассказов по вселенной S-T-I-K-S
Шрифт:
Сфинкса Мурчела достала из клетки последним. Она до последнего надеялась сохранить этот экземпляр и не потому, что он был дорогой. Сфинкс совершенно не выглядел способным к тому, чтобы спастись бегством.
– Прости, лысый! – женщина чмокнула кота между ушей и передала охраннику.
Выбросить «предпоследний шанс рейдера» он не успел. «Рубер», не имевший никакого отношения к орде, находился на своей территории и терпеливо дожидался в засаде, когда добыча сама приедет к нему. Выскочив из куста перед капотом машины, он своим появлением вынудил водителя резко вывернуть руль. Машина слетела на поле и опрокинулась.
Насытившийся «рубер» зло осмотрел собравшихся вокруг тварей. Это были его охотничьи угодья. Но тут Зов Орды проник в его разум и подчинил себе. Развернувшись, «рубер» побрел на восток за собратьями, оставшимися голодными.
Сентябрь 2023.
Рассказ написан для сборника «Кисляк» и впоследствии переработан в главу в романа «Ярость Стикса».
Институт
Мужчина достал телефон и набрал номер, подписанный у него как «Муза». Последние два месяца они созванивались каждый день. Современная дружба. Знакомство в интернете, где они зависали на одном сайте, переместилось в общение по телефону, и всего несколько раз общались при помощи видеосвязи.
Что общего у них? Только литература. Возраст с громадной разницей. Он «кошатник», а она… любит всех животных. Расстояние такое, что вряд ли кто-то из них отважиться, бросив работу и семейные обязанности, лететь через несколько часовых поясов, чтобы встретиться лично.
Обычно их общение по телефону длилось минут десять – пятнадцать. Обсуждали общие литературные темы, погоду. И никогда семью или политику.
Но были исключения в их размеренном общении – когда «накатывала тема». В такие дни они каждую свободную минуту писали продолжения своих очередных книг. В такие периоды всё общение сводилось к утренним смайликам «Привет» и вечерним «Хорошей ночи». Оба творили, и оба заметили, что такие периоды творческой активности в одно и тоже время «накрывали» не только их двоих, но и других коллег по творчеству. Писательский застой сменялся выплеском громадного количества произведений, появлявшихся на литературных платформах.
Наконец-то она ответила: – Привет.
– Привет. Как спалось?
– Ровно!
– Ничего «не наспала»? – он всё время так ее спрашивал, хотя найти сюжет во сне, это был его, а не ее конёк.
– Что-то смутное. Не запомнилось. А у тебя как?
– Тишина. Выдавил пару рассказов, но с нашей темой они никак не связаны. Сегодня еще раз вычитаю, и залью на сайт.
– Котики?
– Один о них, второй – воспоминания. Мозг явно взял паузу по нашей вселенной. Ладно. Не буду отвлекать. Хорошего дня.
– И я по домашним делам пошла. Буду ждать следующую вспышку на Солнце. Пока!
***
Меня назвали Клопом. Сразу после вонючего тумана, начавшаяся головная боль заставила меня раздеться и укутаться в тёплое одеяло. Недомогание, которое я связывал с магнитными бурями и своей метеозависимостью, всегда старался пережидать
Там меня сонного и обнаружил мой крёстный, имени которого я не знал, и оно мне до сих пор не ведомо.
– Смотри какой сонный экземпляр! – кто-то наглый, с грубым голосом, откинул с меня одеяло. – Прямо, как постельный клоп! Пакуйте свежака в машину.
Пара военных, забросив за спины автоматы, ничего не поясняя, стянули мои запястья за спиной пластиковым хомутом и выволокли в одних трусах на улицу, где совершенно не церемонясь, зашвырнули в кунг грузовика.
– Принимайте клопа.
Так у меня появилось имя. Как я тут же узнал, таким «счастливчиком» я был один. Все остальные пленники, находившиеся в машине, записывались в журнал под номерами. А было нас тут собрано уже под дюжину.
– Сюда ложись, – военный, ведший записи, указал мне пальцем место на полу, между стеной и полной женщиной, на которой, кроме бюстгальтера другой одежды не было. Я подчинился, стараясь улечься аккуратно, чтобы не доставить неудобство соседке. Но военному моя медлительность не понравилась, и он пихнул меня ногой в зад.
Падение вышло неуклюжим и прямо на женщину. Она всхлипнула и издала глухой стон. Когда я перевернулся на бок, то увидел, что один ее глаз заплыл от синяка, а на губе была запёкшаяся кровь.
– Где мы? – шёпотом спросил я у подруги по несчастью.
– Молчи, – еле слышно прошипела она мне в ответ, – а то бить будут.
После меня пленники не добавлялись. Вскоре машина тронулась. Пол кунга был сырым и холодным, и я довольно быстро замёрз. Рефлекторно прижимался к телу женщины, жалея, что не попал между двух людей.
Кто-то попросил пить, но получил пинок и сразу замолк. Через какое-то время женский голос попросил охранника остановить машину и вывести ее по нужде. Такой же пинок, сопровождался матерщиной, которую я воспринял, как рекомендацию для всех испражняться под себя. Судя по запаху, некоторые пленники так и сделали.
Мне такой позор не грозил совершенно. Я был инвалидом первой группы. Почки не работают. Уже два месяца я три раза в неделю отправляюсь в областной центр, где прохожу курс гемодиализа – подключив аппаратуру, врачи чистят мою кровь.
Домой из больницы я вернулся как раз перед тем мерзким туманом.
Когда машина прибыла в конечный пункт, нас пинками подняли и вытолкнули наружу.
Оглядевшись, я заметил, что выгружалось три машины. Пленников, подгоняемых пинками ног и ударами прикладов, погнали в сторону металлического ангара. Мне тоже пару раз «прилетело», но не сильно.
Прежде чем загнать нас в ангар, была проведена санитарная обработка: разрезав стяжки, чтобы мы могли сами снять одежду и руками обмыться, двое конвоиров стали поливать нас водой их шлангов.
Несколько человек, наверно стесняясь своей наготы, замешкались в снятии одежды и тут же получили «ускорение» – конвоир стал их бить куском резинового шланга.
– Урри, не переусердствуй с мясом, – придержал его руку коллега, – сдача материала ожидается через день. Синяки не пройдут так быстро.
Закончив помывку, нас загнали в ангар.
– Отсыпайтесь, доходяги, – охранник запер ворота, а мы остановились всей группой, не зная, что делать дальше. Ангар был очень большой и тёмный.