Сборник рассказов с конкурса "Наше Вам С Кисточкой"
Шрифт:
Не только демоны умеют творить чудеса. Шаманы племени Херхмат-Ану имеют свои секреты. Воительницу подстерегает не только смерть на поле брани, но и много других опасностей. Она может попасть в плен, там ее ждут пытки и насилие. Но никогда не сможет зачать она ребенка от врага, пока сердце и душу ее переполняет ненависть, пока сама она не выберет отца своему ребенку и не захочет родить от него.
Посмотрим, шакал, как ты теперь запоешь.
Я легко нашла дорогу обратно в свои покои. Мне теперь некуда было торопиться, и скрываться незачем. Иначе смотрела я на стражников, что с почтением провожали меня глазами. Хорошая здесь охрана, опытная. Спокойно дождалась вечера, безропотно позволила искупать
– Отстегни, - глухо сказала я, когда пришел демоняка.
– Неужели одумалась?
– подивился он.
– И убивать меня больше не станешь?
– Не стану, - ответила, на него не глядя.
– Клянешься кровью предков?
Тут уж я не выдержала, метнула в него презрительный взгляд.
– Много чести! Одним словом моим обойдешься.
Демоняка рассмеялся и расстегнул оковы.
– Вот такой ты мне нравишься больше.
С тех пор демоняка подлый, словно замысел мой разгадав, искушать меня начал. Слова шептал жаркие, от которых сердце из груди выскочить так и норовило, гладил везде так, что дышать невмоготу становилось и стонать и извиваться хотелось, словно кошке по весне. Да только Тэжжере Огнеглазая и не такие испытания вытерпеть готова. Я все выдержала. Ласки его противные, поцелуи мерзкие, объятья гадкие. Каждый раз пока терзал шакал тело мое несчастное, лежала я неподвижно с закрытыми глазами и читала молитву Великому Богу Войны Кай-А, чтобы дал мне мужества и сил вытерпеть все муки, укрепил волю в непримиримой ненависти к врагу, не позволил сломаться и поддаться на обманчивую нежность коварного демоняки.
Странное дело, но Аархарон никогда полностью не раздевался, всегда спал в штанах, а когда наследника делал - только приспускал их немного. Дикие демоны и обычаи у них дикие. Штанов у шакала было великое множество, каждый день разные надевал. Неужто хотел так на меня впечатление произвести? Глупец! Тряпками цветастыми он может безмозглых демониц своих соблазнять, а для воительницы главное - доспех. Что на поле боя, что на любовном ложе.
Но тут пришлось признать, что с любовными доспехами у шакала все достойно оказалось. Я не была невинной девицей, кое-что и в этом деле понимала. Воин должен снимать напряжение и усталость, и утехи с мужчиной порой лучшее для этого средство. И демоняка проклятущий этим средством владел в совершенстве. Не мало, видимо, тренировался.
И опять потянулись для меня однообразные дни и ночи, теперь уже наполненные безысходностью и ожиданием. Никак не хотел демоняка угомониться, не надоедала я ему отчего-то, не отсылал он меня домой, хотя я все для этого делала. И покорною была, и безмолвною, статуей ледяной в постели лежала и на ласки не отвечала. А про себя уже горько жалела обо всем. Пока непримиримо по ночам у столба сидела, оно как-то легче было демоняку ненавидеть, а сейчас враг уже внутри меня корни пустил, искушал, нашептывал, уговаривал сдаться. А с собою-то всегда бороться труднее, это любому воину хорошо известно.
Поэтому однажды все-таки сорвалась, не смогла удержаться, когда демоняка беззаботно ко мне спиной повернулся. Потом жалела, конечно, ведь без его помощи не вернуться мне домой. Но в тот миг не думая схватила его за шею, подтянулась, ногами талию обвила и изо всех сил душить начала.
– Ах ты, моя обманщица, - ласково улыбнулся шакал, как будто моих усилий и не заметил вовсе.
– А ведь обещала не убивать.
И легонько руки мои разжал, с горла своего убрал. Чтобы не упасть, я кувырок в воздухе сделала, да видно не тренировалась давно. Все равно на ногах не устояла, в порыве схватилась да штаны демонякины да так вместе с ними на пол и грохнулась.
Сижу, в изумлении пялюсь на голый шакалий зад, даже разозлиться на неудачу свою
Демоняка не разозлился. Натянул штаны, уселся в кресло и спокойно смотрел, как я по полу в истерике катаюсь, ждал, пока успокоюсь. Это ж надо! У грозного... ой, не могу! ... могучего... ха-ха-ха... великого ... бедный мой живот лопнет сейчас... Повелителя Демонов... у-ха-ха! ... на конце хвоста... се... се... сердечко! Вернее, кисточка в форме сердечка. Ровненькое такое, симпатичное. Краси-и-и-ивое!
Я смеялась и никак не могла остановиться. И вместе со смехом мне как будто легче становилось. Уходило напряжение, усталость, апатия. Я снова в себе силы почувствовала, вкус к жизни, мести и победе. Воительницы не умеют плакать, а вот посмеяться в волю над врагом - это то, что нужно.
Когда я успокоилась и лежала на полу обессиленная, демоняка тихо заговорил:
– Когда-то давно, сотни поколений назад, один мой предок очень сильно любил свою жену, и в знак этой безграничной любви родился у них сын с кисточкой на хвосте в форме сердца. Родители были счастливы, но мальчик, когда вырос и стал Повелителем Демонов, считал это своим позором, не достойным могучего воина. Он думал, что такая кисточка делает его смешным и слабым. И однажды, в порыве ярости, он отрубил ненавистное сердце. Разозлился тогда Изначальный Хаос, что не оценил Повелитель его награды, и проклял его. С тех пор все наследники рождались с такими хвостами. Но мои предки не сдались. Они объявили подданным, что истинные Повелители не имеют хвостов, и стали их прятать.
Я села на полу, облокотилась спиной о кровать. Смеяться больше не хотелось. Пусть секрет не такой уж и страшный, а всю жизнь скрывать его тяжело. Как бы ни относилась я к демоняке, но ... Не то, чтобы мне его стало жалко, этого он от меня никогда не дождется. Но как ни крути, а противник он достойный и заслуживает уважения.
– А ты не боишься, что я всем раскрою твою тайну?
Аархарон покачал головой.
– Помнишь, я говорил тебе, что могу воздействовать на твой разум? Я поставил заклинание, ты не сможешь никому ничего рассказать, - он помолчал немного, глядя невидящим взглядом куда-то в стену.
– Я мог бы стереть тебе память или поставить смертельное заклинание, которое убьет тебя, стоит лишь открыть рот. Но я не хочу этого делать.
Я резко вскинула голову.
– Но я буду знать. И стану смеяться над тобой.
Аархарон грустно усмехнулся.
– Я столько лет хранил эту тайну. Лучше ты будешь смеяться, но я разделю ее с тобой, чем опять...
Он не договорил и отвернулся. Я посидела еще немного в молчании, потом поднялась и двинулась к двери. Остановилась, взявшись за ручку.
– Я не стану смеяться, - серьезно пообещала я.
Аархарон посмотрел на меня и тихо ответил:
– Спасибо.
Впервые за все время заточения в этом замке я вернулась в свои покои не утром, а посреди ночи. Шла и кляла себя на чем свет стоит. Глупая, безвольная овца! Тоже мне воительница! Зачем пожалела шакала? Надо было добить его.
С тех пор демоняка стал раздеваться полностью. И лучше бы он этого не делал, потому что так выглядел еще лучше. Меня так и подмывало прикоснуться к его гладкой коже, провести ладонью по упругим мышцам, выгнуться навстречу, обвить ногами крепкие ягодицы, зарыться пальцами в густые волосы, облизать ставшее вдруг необыкновенно соблазнительным сердечко на кончике хвоста. И я комкала в кулаках одеяло, стискивала до скрежета зубы, кусала до крови губы, чтобы не хотеть его, не отвечать на ласки, не поддаваться дурманящим поцелуям.