Сборник рассказов
Шрифт:
Рубашка на теле плывёт. Интересно, сколько там консультантов возле полковника собралось? Выравниваю самолёт над дорогой, убираю обороты и тяну штурвал на себя. Капот начинает подниматься кверху, закрывая весь обзор. И только через боковое расширении вижу, что двигаюсь нормально по оси дороги. И в этот момент слышу, как покатился по бетону. Сел!
– Ну, вот всё и закончилось, - слышу в наушниках.
– Нет, Егоров, не всё! Точку осталось поставить, - и я зажимаю намертво оба тормоза.
...
Самойленко.
Вот ведь случай поразительный! Дожил до седин. За глаза даже медицинским светилом называют, а попался на удочку, как мальчишка. Да и то сказать: симулянт необычный попался. Привезли этот набор костей и мяса тоже необычным способом. На поляну приземлился боевой вертолёт и в приёмный покой спецназовцы втащили этого парня. Хорошо, что по дороге они довольно грамотно пережали повреждённые артерии и не было большой потери крови. Поэтом предоперационная подготовка обошлась по минимуму.
Интересный экземпяр! Мышцы, как у культуриста. Благодаря этому и живой остался, хотя вид у тела был, словно на нём с разгона затормозил самосвал. Но, видно в момент удара, парень непроизвольно напряг мышцы о они, как броня, защитили его.
Верхняя половина почти не пострадала, если не считать многочисленных порезов и небольших рваных ран, а вот ниже - гораздо хуже. Остатки ноги пришлось отнять, таз собрали на скрепки. Но самое удивительное для меня началось потом, недели через три.
По всем объективным показателям было видно, что организм восстанавливает ся невероятным темпом, что характерно для не злоупотребляющих ни алкоголем ни прочими "жизненными стимуляторами", но говорить и, вообще. реагировать на посетителей наш пациент отказывался напрочь. Я уже начал подозревать сдвиги в психике. Следователь, который вёл дело, заходил всё реже. И только Егоров вёл переговоры с пациентом. Точнее. говорил всё время полковник, а больной лежал с закрытыми глазами, иногда ненадолго их приоткрывая.
– Я же вижу по глазам, что он нормалет и успешно выздоравливает!
– горячо доказывал мне Леонид.
Как жаль, что ему не удалось убедить меня.
И вот наступил этот печальный день.
– Дверь закрыта, Илья Петрович!
– по коридору ко мне бежала медсестра, - Я только на несколько минут вышла, а её кто-то закрыл.
Что за непорядок во вверенном мне заведении? Я почти бегом добрался до двери. Она не открывалась. Изнутри палаты в ручку двери было что-то вставлено.
– Быстро найди мужиков в терапии и пусть выломают дверь!
А я, распахнул дверь соседней палаты и открыл окно, чтобы попытаться заглянуть в закрытую палату. Та картина, которую я увидел, чуть не повергла меня в обморок. На подоконнике раскрытого окна сидел с капельницей в руке наш пациент и спокойно беседовал с Егоровым, который стоял внизу.
– ... Егоров, ты представляешь: я, со своей умнейшей голоой и светлым взглядом, правда без ноги и в тюремной робе?
– Валера! Прекрати! Никто тебя не собирается садить в тюрьму, - Егоров, говоря это, медленно разгребал руками кусты, разделяющие пространство между зданием и дорожкой.
– Полковник! Стой на месте! Всё равно тебе не удастся меня поймать. Да и возраст у тебя не тот для таких упражнений. Да, ты не мог бы пропросить, чтобы дверь не ломали, а то я с тобой побеседовать не успею...
Но в этот момент дверь затрещала и распахнулась, зазвенела по полу отломанная ручка, загремела отодвигаемая мебель. Якимов обернулся и, замахнувшись банкой капельницы на кого-то в палате, скомандовал.
– А ну, стоять! Бараны! Прёте, как на буфет! Никакой вежливости.
Но, видимо, ворвавшиеся не остановилиь, потому что Якимов швырнул банку, опёрся обеими руками о подоконник и рывком выбросился на улицу. Он упал на отмостки головой вниз. Тело несколько раз конвульсивно дёрнулось и замерло. Всё.
Я посмотрел на Егорова. Тот сидел на земле, опустив голову, держась рукой за левую сторону груди. Я выскочил в коридор.
– Лена! Валидол и нитроглицерин! Быстро!
Когда я прибежал, полковника уже подняли и посадили на скамейку.
– Все свободны! Ты что, Леонид Николаевич, разве так можно?
Егоров повернул голову.
– Илья! Что случилось с нами? Что случилось с нашей страной? Почему такие, как этот парень, так упорно не желают жить с нами? Может мы с тобой не похожи на нормальных людей?
– Да нет, Лёня, успокойся. Ты просто разволновался. Ну, закончил жизнь бандит...
– Сам ты бандит! И я с тобой тоже! У меня сыну скоро столько же стукнет, сколько и Якимову. И я с ним тоже не могу общий язык найти. Нет! С меня хватит! Выслуга есть. Сегодня же подам рапорт. Давно пора на пенсию. Буду с Натальей на дачу ездить. Ещё одного такого случая я не перенесу.
Мы молча проводили взглядом медбратьев с носилками, на которых лежало, накрытое простынёй, тело. Я похлопал ладонью по колену Леонида и ушёл к себе в кабинет.
Видеть никого не хотелось....
...
Начало.
Царь задумчиво потеребил жидкую бородку. Молча оглядел худую тщедушную фигуру, стоящую на коленях. Потом промолвил.
– Так вот ты какой. Смутьян. Я, было, думал, что ты телом хотя бы удался в отца. А у тебя ни тела ни ума. Хорошо, что я не видел тебя раньше. Тогда бы мне не хватило той решимости, которая появилась, из-за доносов на тебя.
Ирод почесал тело под рубашкой и повернулся на подушках на другой бок. Слуга перебежал на другую сторону и принялся махать веером из перьев, словно хотел, чтобы тело правителя взлетело в воздух. Ирод посмотрел на него и слуга послушно стал замедлять движения. Когда поток воздуха сравнялся с его желанием, Ирод опять обратил взгляд на наказуемого.