Сборник "Русские идут!"
Шрифт:
Он пинком отворил дверь и выпрыгнул головой вперед, перекатился. Никто не стрелял, даже снайперы на крышах исчезли, словно взрыв повыбивал им винтовки из рук или посворачивал прицелы.
За ним стучали шаги, все четверо пронеслись через двор. Между пеньками столбов дымится широкая воронка, словно в ворота угодила авиабомба. Остатки забора изогнуло и повалило, куски просто вышибло взрывной волной. Хлопки первых выстрелов прозвучали, когда под сапогами застучал дымящийся асфальт уже далеко на улице.
Опомнились снайперы на крышах, эти самые опасные, Валентин с автоматом в руке, не стреляя, помчался по улочке, стремясь достичь ближайшего поворота.
– Быстрее!.. Не отставать!
Завизжали тормоза, сразу две машины сорвались с места. Руки Валентина коротко тряхнуло автоматной очередью. Одна машина круто свернула, он успел увидеть, как ее сплющило о стену, затем догнал грохот, лязг, жаркая волна горячего воздуха и горящего бензина. Ахмед замедлил бег, из его руки выметнулся темный ком.
Сзади грохот, взвизгнули осколки. Вторая машина проскрежетала днищем по асфальту, колеса разметало в сторону. Дмитрий на бегу ухитрялся разворачивать автомат и поливал длинными очередями крыши.
По асфальту вспыхивали дымки, в быстро возникающих ямочках закипала смола. Валентин орал, торопил, нельзя останавливаться и отстреливаться от целой армии, бегом, быстрее, еще быстрее...
Далеко впереди из-за поворота выметнулся легковой автомобиль. Дико взвизгнули тормоза, автомобиль развернуло, он подал задом и начал выруливать в их сторону. Сквозь темные стекла Валентину почудилось, что он встретился взглядом с водителем.
– Быстрее! – закричал он. – Это за нами!
В плечо больно ткнуло. Он ощутил треск рвущейся плоти, со смертной тоской понял, что не успевают, выстрелы гремят уже со всех сторон, снайперы опомнились, их уже расстреливают прицельно, а то, что пули градом бьют и в асфальт, всего лишь значит, что не все держат винтовки после взрыва крепко.
Сильный удар в бедро едва не бросил на землю. Он почти чувствовал, как тяжелый раскаленный комок металла прорвал мышцы, задел кость и, похоже застрял, там горячо и больно...
Что-то кричал Дмитрий. Валентин запрыгал на одной ноге, оглянулся. Правая рука медленно немела. Он перехватил автомат в левую и выпустил длинную очередь по крыше. Там послышался вскрик, сразу два темных тела свесились, медленно заскользили вниз. Дмитрий отстал, он, присев на корточки, остервенело поливал из турельного пулемета скопище автомобилей, откуда пытались организовать погоню. Волосы его слиплись, по щеке текла красная полоска. Ахмед почти нес Сергея, тот пытался прыгать на одной ноге, но ослабел, и Ахмед наконец подхватил его на руки.
Тут же Валентин увидел как боевик неестественно выпрямился, глаза расширились, стали белыми от боли. Валентин, со смертной тоской понимая, что это значит, выхватил приготовленную на этот случай гранату.
– Врешь, гады!.. Не возьмешь...
Земля под ногами дрогнула, качнулась. Возле уха свистнуло, больно дернув за прядь волос, в спину мягко толкнул огромный кулак. Позади странно загрохотало, выстрелы с крыш все еще трещали часто и беспорядочно, а затем прозвучал один крик, другой... крики страха и недоумения.
– Туда! – крикнул Валентин, сразу все поняв. – Дмитрий, помоги Ахмеду!
Мерседес затормозил в трех шагах, дверца на ходу распахнулась. За рулем скорчился человек, напряженно смотрел через лобовое стекло, а еще один сидел с крупнокалиберным пулеметом на коленях. Рядом стояла огромная вещевая сумка.
Хромая, Валентин с разбега налетел на капот, ударился, развернулся, часто и тяжело дыша. На блестящей поверхности осталась цепочка красных капель. Ахмед был еще далеко, на плече нес неподвижного Сергея.
– Быстрее! – заорал Валентин.
Взбешенный, подхватил залитое кровью тело. Голова моталась из стороны в сторону, красная струйка выплескивалась изо рта. В груди три кровавые ключика, явно навылет, но пытается улыбнуться белеющими губами.
Человек с пулеметом выскочил, хотел помочь, Валентин рявкнул сорванным голосом, человек снова юркнул в машину и уже оттуда помог бестолково затащить раненого на сидение. Дмитрий оступился, звонко ударился лбом. Валентин толчком забросил его в салон, ладонь окрасилась кровью еще больше.
Ахмед хрипел, глаза стали белыми. К великому изумлению и злости Валентин только теперь увидел в руке боевика кейс, а капли крови из простреленной кисти стекают по вздутой коричневой стенке.
– Ты... зачем?
– Семь... миллионов, – прохрипел Ахмед. – Пусть думают, что мы... просто... грабители...
Валентин вбросил его в салон вместе с чемоданом, машина набрала скорость. Вдогонку протрещали выстрелы, нелепые и неприцельные.
Валентин, с трудом запрыгнул, его бросило на стонущих сквозь зубы друзей, их лица были багровыми от страшного зарева. Далеко-далеко, на том месте, где ночью проезжали ровную стену тополей, за которой очень высокий забор, в черном, как грех, дыме багровели длинные красные языки. Это оттуда пришла взрывная волна такой мощи, что сбросила опомнившихся снайперов с крыш, сбила прицелы, а боевиков швырнула на машину.
Их раскачивало, водитель гнал на бешеной скорости, задевал каменные плиты бордюра, чиркал по ним крыльями. Боевики, постанывая, неумело переодевались с помощью человека, который наконец расстался с пулеметом, а Валентин все не мог оторвать взгляда от стены огня, что уже поднялась до предела, а там, словно упершись в незримую твердь, начала расползаться широкой шапкой. Так вот он каков, основной удар! Вот для какой операции они оттягивали силы и внимание...
Ахмед простонал сквозь стиснутые зубы: