Сборник сборников
Шрифт:
Сидя в чужом жуке, Уильям Лэнтри лениво включил радио. Взрыв крематория убил около четырехсот человек. Многие погибли под обломками домов, других прикончили летавшие в воздухе куски металла. Пришлось устраивать временный морг…
Лэнтри записал его адрес в блокнот.
«Можно действовать дальше, – подумал он. – От города к городу, страна за страной – уничтожать крематории, валить огненные колонны, пока не распадется вся эта великолепная стерильная система». Он отлично все рассчитал – каждый взрыв дает, в среднем, пятьсот мертвецов. Таким
Он взялся за рычаг автомобиля, улыбнулся и двинулся по темным улицам города.
Власти реквизировали старый склад. От полуночи до четырех утра по блестящим от дождя улицам подъезжали серые жуки и оставляли трупы. Их укладывали на холодный бетонный пол и укрывали простынями. Длилось это до половины пятого, свезли около двухсот тел – белых и холодных.
Около пяти приехала первая группа родственников, чтобы опознать своих сыновей и отцов, матерей и дядей. Люди быстро входили в склад, узнавали родственников и торопливо выходили вон. К шести, когда небо на востоке посветлело, все уже ушли.
Уильям Лэнтри пересек широкую мокрую улицу и вошел в склад.
В руках у него был кусочек голубого мела.
Он миновал коронера, который стоял в дверях и разговаривал с двумя своими помощниками.
– …Завтра завезем тела в крематорий в Меллин-Таун…
Голоса утихли.
Лэнтри все время двигался, и шаги его отражались от холодного бетона тихим эком. Он испытывал беспредельное облегчение, расхаживая среди тел, укрытых саванами. Он был среди своих. И даже больше – он сам их сотворил! Это он сделал их мертвыми! Он создал себе армию друзей и теперь принимал смотр.
Лэнтри повернулся и поискал глазами коронера. Его нигде не было видно. В складе было тихо, спокойно, полутемно. Коронер со своими помощниками в эту минуту переходил через улицу, чтобы поговорить с человеком, что сидел в блестящем жуке.
Уильям Лэнтри рисовал голубым мелком звезду за звездой, возле каждого из лежащих тел. Он двигался быстро и бесшумно. В несколько минут, все время оглядываясь, не идет ли коронер, он пометил сто тел. Выпрямившись, он сунул мел в карман.
Теперь настало время всем добрым людям прийти друг другу на помощь, теперь настало время всем добрым людям прийти друг другу на помощь, теперь настало время всем добрым людям прийти друг к другу на помощь…
Когда он век за веком лежал в земле, в него, как в глубоко закопанную губку, просочились мысли и умения минувших поколений, минувших времен. А теперь, словно нарочно, какая-то черная пишущая машинка непрерывно выстукивала в его посмертной памяти ровные строки: «Теперь настало время всем добрым людям прийти друг другу на помощь…»
Уильям Лэнтри.
Другими словами…
Вставайте, дорогие, и идите…
«Ловкий рыжий лис выскочил…» Перефразируй это. Ловкие, восставшие из мертвых тела, выскочили из заваленного крематория…
«Лазарь, тебе говорю, восстань!»
Он знал заветные слова. Нужно было только произнести их так, как это делали века назад. Достаточно сделать пассы, произнести магические слова, и трупы задергаются, встанут и пойдут!
А когда они встанут, он вывезет их в город. Они будут там убивать других, и эти другие в свое время тоже встанут и пойдут. Прежде чем кончится день, у него будет тысяча добрых друзей. А что случится с этими наивными людьми, которые живут в этот час, в этот день, в этом году? Они совершенно не готовы к такому. Они потерпят поражение, ибо не ждут войны. Они не верят, что так может быть, что все кончится прежде, чем они убедятся, что может случиться нечто нелогичное.
Он поднял руки и зашептал волшебные слова. Начал певучим шепотом, потом заговорил в полный голос. Он повторял их снова и снова, раз за разом. Глаза у него были закрыты, он говорил все быстрее и быстрее. Магические слова сами текли с губ. Он наклонился и с улыбкой рисовал знаки голубым мелом. Через минуту трупы встанут и пойдут!
Он воздевал руки вверх, наклонял голову и говорил, говорил, говорил без конца. Напрягшись, вытаращив глаза, он громко произносил над убитыми слова заклинаний.
– А теперь, – крикнул он вдруг, – встаньте! Все!
Никакой реакции.
– Встать! – закричал он.
Простыни. Бело-голубые простыни неподвижно лежали на неподвижных телах.
– Слушайте меня и действуйте! – крикнул он.
Вдалеке проехал какой-то жук.
Лэнтри кричал и молил без конца. Он наклонялся над телами и уговаривал каждое в отдельности. Напрасный труд. Словно безумный, бегал между ровными белыми рядами, размахивал руками и наклонялся то тут, то там, чтобы нарисовать голубой знак.
Лэнтри был очень бледен. Он облизал пересохшие губы.
– Ну, встаньте, – сказал он. – Вы всегда вставали, когда делали вот такой знак и говорили вот такие слова! Всегда вставали! Почему же теперь не хотите? Ну, вставайте, пока они не вернулись!
Склад укрыла тень. Из морга не доносилось ни звука, если не считать криков одинокого мужчины.
Лэнтри остановился.
Сквозь широко открытые двери он увидел последние холодные звезды.
Был год 2349.
Руки его бессильно упали вниз, он замер.
Когда-то у людей мурашки по спине бегали, если ветер завывал за окнами – и они вешали кресты и борец, они верили в упырей, вампиров и оборотней. И пока они верили, до тех пор существовали упыри, вампиры и оборотни. Вера рождала их и одевала в плоть…
Но…
Он посмотрел на тела, накрытые белыми простынями.
Эти люди тоже не верили.
Они не верили никогда. И никогда бы не поверили. Они никогда не представляли, что мертвый человек может ходить. В их мире умершие уходили вместе с дымом из труб крематориев; Они никогда не слышали о суевериях, никогда не тряслись от страха и не дрожали в темноте. Мертвые, которые могут ходить – это нелогично. Приятель, это две тысячи триста сорок девятый год!