Сборник статей и интервью 1995-2000гг.
Шрифт:
Ситуация достаточно драматична: если экономическая политика не изменится, мы потеряем не только рынки. Стратегический контроль над нашим собственным воздушным пространством будет тоже упущен. Что же до стран «третьего мира», то их судьба будет просто трагической. Потеряв доступ к альтернативным источникам для перевооружения своих армий, они будут с головой выданы НАТО. Чем это кончится, мы видели в Югославии.
Итак, национальное достоинство нам нужно, а национальная оборона - нет. И уж промышленность - тем более. Пока Россия воюет в Чечне, ее загоняют в «третий мир». Россия теряет статус великой державы и смиряется с этим. Она смиряется и с ролью поставщика сырья для мирового рынка. Зато у нее появляется «сильный лидер». И в стране
Вооруженные силы путинской России очень нужны, только функции у них будут другие - полицейские. Военно-полицейский комплекс стоит недорого, ему не нужна ни стратегическая авиация, ни передовые технологии. А то, что есть, можно использовать по новому назначению. Например, послать тяжелые бомбардировщики на Чечню. Говорят, собираются использовать в качестве штурмовиков даже высотные истребители. Понятное дело, что самолет, который должен летать высоко и быстро, будет крайне неэффективно работать на низких высотах и скоростях. К тому же, если его использовать в качестве штурмовика, боевики могут сбить машину просто из ружья. Но это не важно. Главное, что у нас осталась советская техника, которую надо как-то пристроить к делу.
Либеральные интеллектуалы у нас давно любят генерала Пиночета. Тот же Михаил Леонтьев уже лет десять нам предлагает чилийского диктатора в качестве образца для подражания. И в самом деле - чем не пример? В одном лице и экономический либерал, и настоящий патриот! Военный человек, порядок в стране навел, левых идеологов перестрелял, безответственным журналистам рот заткнул. Кто слишком громко протестовал - пропали без вести.
Мечта сделать из Путина русского Пиночета явно родилась не только в возбужденном воображении некоторых особенно решительных интеллектуалов. Она вполне соответствует накопленному опыту работы Запада с «периферийными» странами. На протяжении 70-х - начала 80-х годов в Азии и Латинской Америке при полной поддержке США возникли авторитарные режимы. Режимы эти не всегда были столь кровавыми, как в Чили. Далеко не всех убивали. Многим позволяли даже публично выступать с критикой - до определенного предела, когда «зарвавшийся» человек мог просто исчезнуть. И выборы проводились только с заранее известным результатом. И парламентская оппозиция заседала, только не решалась всерьез бороться за власть. Главное - не репрессии сами по себе. Главное, чтобы в обществе царила атмосфера страха и одобрения.
У этих режимов было два главных идеологических принципа: для «позитивной» программы - национализм, а для консолидации против общего врага - борьба с терроризмом или сепаратизмом. Враг должен быть именно внутренний, но бороться с ним должны будут почему-то именно вооруженные силы и разведслужбы, которым временно в связи с чрезвычайными обстоятельствами переданы полицейские функции.
С терроризмом у нас все в порядке: пока жив хоть один чеченец - будет и терроризм, и сепаратизм. Правда, у диктаторов 70-х годов был еще и третий идеологический козырь - антикоммунизм. С этим у нас трудно: Компартия поддерживает правительство, и сделать из нее пугало будет сложно. Кстати, это тоже не уникальная ситуация - в Аргентине в самый разгар репрессий 70-х годов компартия поддерживала «национально ориентированную» диктатуру. Впрочем, антикоммунизм как идеологическое обоснование власти у нас пока никто не отменял - телевидение Березовского продолжает разоблачать «последний миф» и доказывать нам, что нацистская Германия в 1941 году не нападала на нас, а, наоборот, защищалась от сталинской агрессии. Если кто-то решится всерьез выступить против Кремля «слева» - будьте уверены, весь комплекс антикоммунистических лозунгов снова будет востребован.
Итак, добро пожаловать в банановую республику, господа! Не надо говорить о том, что будет, подумайте лучше о том, что есть. Нет только бананов, остальное уже в наличии. Есть и национальный
Запад, понятное дело, все эти крайности осудит. Как беспрерывно осуждал Пиночета. А мы, как и Пиночет, ответим Западу, что не позволим унижать свое национальное достоинство. И все будут счастливы.
Когда господин Ястржембский рассказывает нам новости про Бабицкого, он отрабатывает не только очередную версию кремлевской пропаганды. Он повторяет то, что уже два десятка лет в несколько иной форме говорят пресс-службы госдепартамента в Вашингтоне.
В чем проблема?
– спрашивают нас в Кремле. И объясняют: Бабицкий сам, добровольно пошел к бандитам на обмен! Доказательства? Вот его собственноручная подпись!
Что происходит с русскими?
– спрашивают в Вашингтоне. И отвечают: этим русским самим не нужна демократия. Они сами такой режим захотели! Доказательства? Заверенная Центризбиркомом справка о результатах выборов.
ИЗНОС
Устаревшие техника и технологии приблизили страну к зоне катастроф. Но страшнее другое: такие же «сроки годности» есть и у психологического ресурса человека. Все сроки вышли. Что ждать?
Мы долго готовились к войне. Только воевать мы собирались не с чеченцами, а с американскими империалистами. Советская пропаганда в отличие от американской заявляла, что не верит в возможность ограниченного ядерного конфликта, однако всякий, кто проходил в школе уроки гражданской обороны, знает, что нас к нему готовили.
Вся экономика страны была построена таким образом, чтобы выдержать несколько тактических ядерных ударов. Подобную возможность предполагали и наши, и американцы. После обмена ударами наступает перемирие, и обе стороны начинают восстанавливать то, что осталось от экономики.
Советский ресурс
Ограниченный ядерный конфликт, по мнению советских экспертов 60-70-х годов, означал бы потерю от трех до пяти миллионов населения, около 40% промышленности и более половины сельского хозяйства. После подобного потрясения год или два страна практически ничего не производит, а лишь восстанавливает разрушенное. С учетом такой перспективы закладывался дополнительный запас прочности в любые конструкции, создавались стратегические запасы сырья и продовольствия. Даже здания строились с таким расчетом, чтобы после бомбардировки между развалинами смогла пройти техника. Потому у нас в кварталах, застроенных в тот период, дома стоят на строго определенном расстоянии друг от друга.
Атомной войны, к счастью, не случилось. Вместо нее в 90-е годы случилась «экономическая реформа», точнее «шоковая терапия». Результаты этого замечательного эксперимента, поставленного нами над самими собой, в точности совпали с предполагаемыми последствиями средней мощности ядерного удара. Естественная убыль населения приближается к пяти миллионам, половина промышленности и более половины сельского хозяйства выведены из строя. Неолиберальные публицисты радостно сообщают нам, что страна «шоковую терапию» выдержала. Только заслуга здесь не нынешней власти, а предыдущей. Ельцин, Гайдар и Путин должны сказать спасибо коммунистам.
Беда в том, что «советский запас» в экономике и в обществе подходит к концу. Большая часть используемого у нас оборудования введена в 60-е годы со сроком службы, рассчитанным на 15-20 лет. То, что вся эта техника давно устарела, никого не волнует. Беда в другом - станки ломаются, трубы лопаются. Да и дома рушатся: они тоже были построены как временные. После наступления коммунизма, запланированного на 80-е годы, «хрущобы» предполагалось заменить на каменные хоромы. Увы, вместо коммунизма наступили сначала Олимпийские игры, а потом капитализм.