Сборник статей и интервью 2006г.
Шрифт:
Есть, впрочем, важное различие. И оно, увы, не в нашу пользу. Самые бедные страны Латинской Америки в плане развития гражданского общества и социальных движений на порядок опережают наиболее демократичные и «передовые» из постсоветских государств.
Политики, подобные Чавесу и Моралесу, у нас вряд ли появятся: культура другая. Но породившее их общество может нас многому научить. Жители обнищавших тропических фавел обладают гораздо большим достоинством и гражданским самосознанием, чем жильцы наших пятиэтажек. Народы Латинской Америки воспитаны многолетней открытой политической борьбой. Они действительно верят, что сами делают свою историю. Если мы научимся такой малости, как бороться за свои права, то латиноамериканский
Наш климат, разумеется, не располагает к бурным страстям. Может быть, оно и к лучшему. Дело ведь не в страстях. Уважать себя можно и при плохой погоде.
КОЗЛЕНОЧКОМ СТАНЕШЬ!
Мы не будем больше пить «боржоми». Грузинские и молдавские вина тоже пить не будем. Будем пить водку и запивать пивом с каким-нибудь патриотическим названием. Черт с ней, с печенью. Всё равно уже не поможешь!
Борьба против молдавского и грузинского экспорта становится патриотическим долгом. «Комсомольская правда» даже выпустила настенный календарь, призывающий уважать Родину и не пить грузинского вина. Правда, календарь так сделан, что непонятно: это серьезный призыв или издевательство. Или и то, и другое сразу. Каждый понимает в меру своего патриотизма.
В то, что грузинские и молдавские вина вредны для здоровья, никто не поверил. От вина ещё никто не умер, а от паленой водки, которую везут из Осетии, умирают ежегодно тысячами (благо мы эту естественную убыль сможем теперь, в соответствии с посланием президента, компенсировать ростом рождаемости). Тезис про пестициды в вине звучит крайне неубедительно. Откуда у обнищавших грузин и молдаван пестициды? Это им не по карману!
Погрустнели производители российских вин, которые, увы, делались из молдавских «виноматериалов». Куда теперь податься? Собственные виноградники уже четверть века как повырублены - от антиалкогольной кампании Михаила Горбачева до сих пор не оправились. Хотя нет худа без добра. Может быть, отныне отечественные вина будут делаться из французских?
Запрет на ввоз молдавских и грузинских вин - акт политический, это понимают все. Акт экономической войны против двух маленьких государств, которые ничего другого, по большому счету, предложить на наш рынок не могут. Но если это акт большой государственной политики, то в чем его суть?
Российская власть не скрывает, что пытается наказать бывшие «братские республики» за избранный ими «антироссийский курс». Видимо, в Кремле искренне убеждены, будто обрушив их экономики, которые и без того дышат на ладан, Россия завоюет среди населения Молдавии и Грузии бешеную популярность. С Украиной пытаемся разобраться с помощью цен на газ. Почему-то с дружественной Белоруссией делаем то же самое, даже жестче. Ведь за Украину заступается Евросоюз. За Белоруссию заступаться некому.
Очевидной причиной кризиса в российско-молдавских и российско-грузинских отношениях является вопрос о «сепаратизме». Поддерживая отделившиеся от Грузии и Молдавии власти в Южной Осетии, Абхазии и в Приднестровье, Москва естественным образом противопоставляет себя Тбилиси и Кишиневу. Легко понять эмоциональную сторону дела: сепаратизм автономных территорий был ответом на дискриминацию республиканского центра, точно так же, как сепаратизм республик был вызван политикой союзного центра. Только ситуация за прошедшие годы изменилась. Пятнадцать лет самостоятельного существования породили в непризнанных государствах своеобразную экономику, необходимыми элементами которой являются паленая водка, контрабанда и воровские приватизации. А покупателями выступают российские предприниматели, в авангарде которых идет всё тот же «отец русской приватизации» Анатолий Чубайс, теперь уже в качестве менеджера энергетической корпорации РАО ЕЭС, скупающей за бесценок приглянувшиеся объекты.
Коррупционная экономика - это миллиарды неподконтрольных и необлагаемых налогами долларов. Это возможность почти бесплатного захвата ресурсов и шанс пережить по второму разу радости большого грабежа 1990-х годов, хоть и на ограниченной территории. У российской олигархии есть конкретные интересы, и эти интересы не могут не вызвать уважения и понимания власти.
Собственно, это и называется «политикой национальных интересов». Что хорошо для Анатолия Чубайса, должно быть хорошо и для России. А если вы думаете иначе, вы не патриот.
Поддерживая сепаратизм в соседних республиках, Кремль не задумывается даже о том, что борьба с сепаратизмом внутри своей страны является его важнейшим приоритетом. Грузины, конечно, тоже не без греха. Но что-то я не слышал о помощи татарским сепаратистам и башкирским националистам со стороны Молдавии!
Кремль планомерно и систематически проводит политику собственной изоляции на постсоветском пространстве. Чем больше он усиливает нажим на бывшие советские республики, тем более толкает их в объятия Запада. Чем больше риск вооруженных столкновений в конфликтных зонах, тем больше будет у молдавских, грузинских и украинских лидеров интерес к сотрудничеству с НАТО и с США. И чем более грубыми будут меры Кремля, тем легче правительствам в Кишиневе и Тбилиси оправдывать собственные ошибки и неудачи. За экономические провалы ответят злые русские.
В своё время именно Москва сыграла решающую роль в развале Союза. Сегодня российская дипломатия добивает СНГ.
Cпециально для «Евразийского Дома»
ФАШИЗМ ДЛЯ СОБСТВЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Каждый раз, когда звучит словосочетание «русский фашизм», появляется кто-то, с возмущением возражающий: «Как можно говорить о фашизме в стране, которая внесла решающий вклад в освобождение Европы?»
В самом деле, как? Вопрос этот мы должны были бы обратить к самим себе, к собственной социальной практике и к политикам, приведшим нас туда, где мы сегодня находимся.
К сожалению, каким бы ни был вклад советского народа в победу над фашизмом, каковы бы ни были принесенные жертвы, это, как мы видим в последние годы, никоим образом не мешает возрождению фашизма - ни в мире, ни в нашей собственной стране. Проблема лишь в том, что само понятие «фашизм» превратилось в бессодержательное расхожее клише. Фашист - нехороший, жестокий, противный человек. Мы обзываем фашистом всякого, кого не любим. Одни говорят о «демофашистах», другие - о «коммунофашистах», а третьи - вообще о «сионофашистах».
Между тем фашизм - это вполне конкретное социально-политическое и культурное явление, которое все более становится частью окружающей нас реальности. Причем, парадоксальным образом, чем больше пустой болтовни о фашизме, тем меньше понимания реальной угрозы.
Ультраправые движения стремительно растут не только в России. Они набирают силу и в Западной Европе, причем на уровне идеологии, риторики, методов деятельности и даже моды видно формирование общего, в масштабах всего континента, явления. Что, кстати, подозрительно напоминает ситуацию 1920 годов. Это в годы Второй мировой войны национал-социализм и фашизм стали ассоциироваться преимущественно с Германией и Италией. А в 1920 годы, когда идеология и практика фашизма только формировались, сторонники тех же идей находили немалую аудиторию во Франции и даже в Англии, не говоря о Восточной Европе. Что касается «русского фашизма», то он сложился как течение внутри белой эмиграции.