Сборник статей и интервью 2006г.
Шрифт:
То, что в условиях демократии государственные средства массовой информации могут быть не просто свободными, но значительно более свободными, чем частные, им и в голову придти не может. Между тем для граждан Западной Европы это просто очевидный факт. Государственное телевидение, такое, например, как британское Би-би-си обязано по закону руководствоваться определенными правилами. Оно не имеет права отказать в эфире оппозиции, не может высказать одну точку зрения, не осветив другую. Эти элементарные нормы демократического существования не являются обязательными для частных изданий или телестудий, в которых, согласно праву собственности, хозяин может проводить собственную политику. Отсюда феномен Сильвио Берлускони в Италии - монополизировав частное телевидение, он превратил его в инструмент для борьбы за власть в национальном масштабе. Но, даже возглавив правительство, он не сумел в полном объеме подчинить себе оставшиеся государственные каналы, где оппозиция сохраняла возможность высказываться.
Вторая мысль, высказанная нашими чиновниками, не менее поучительна. Под контролем над прессой они понимают повседневное и мелочное вмешательство. Заранее понятно, что такое вмешательство наносит только вред. Для того, чтобы контролировать печатное издание, достаточно иметь право назначать и в любой момент снимать главного редактора. Больше никакая цензура не нужна - всё будет сделано с помощью самоцензуры.
Некоторые западные издания защищены от подобного вмешательства системой контрактов, которая лишает собственника возможности произвольно менять руководящие кадры. В России такая система есть, насколько мне известно, только в “The Moscow Times”.
Из сказанного российскими чиновниками становятся ясны две вещи. Во-первых, они не исключают для себя мелочного вмешательства в дела подконтрольной им прессы, даже тогда когда этого не делают (тут всё по Фрейду: отрицание выдает больше, чем утверждение). А во-вторых, политический контроль над кадровыми решениями кажется им настолько само собой разумеющимся, что они даже не упоминают его в качестве проблемы.
В утешение самим себе можно заметить, что и на Западе со свободой печати всё не так уж радужно, особенно в США, где монополизация основных телеканалов и печатных изданий давно вышла за рамки того, что допустимо в нормально работающей демократии. А если контроль в России пожестче, так у нас и страна победнее. В обществе, где 80% населения относится к категории «бедных», новости приходится более тщательно фильтровать - во имя социальной стабильности. Не надо ругать чиновника, он командует, как умеет.
В конце концов, мы не хуже других, и не лучше.
Только немного наивнее…
Cпециально для «Евразийского Дома»
ВАНДАЛИЗМ
Чем прославились вандалы? Нет, не грабежами и разбоями. Римлян они потрясли другим - совершенной, с точки зрения цивилизованного человека, бессмысленностью своих действий. Стоимость испорченного и разрушенного в результате их набега многократно превышала ценность награбленного.
О том, что российские реформы сопровождались - и по-прежнему сопровождаются - всевозможными видами воровства и грабежа, не написал только ленивый. Говорить подобное в либеральной прессе начала 1990-х годов было, конечно, строго запрещено (иначе прослывешь врагом прогресса и демократии), но сегодня покажите мне либеральное издание, которое не написало бы о разграблении страны?
Однако у нас речь не о разграблении, а именно о разрушении. Награбленное добро можно использовать, краденые деньги можно куда-то вложить. В политической экономии это называется «первоначальным накоплением капитала». А как быть с тем, что разрушается? Особенно если речь идет не о материальных ценностях. Например, о научных или художественных школах. Или просто о человеческих судьбах…
В первой половине 1990-х у нас занимались экономикой. С советской экономикой действительно были серьезные проблемы. Результаты реформ хорошо известны: промышленное производство резко упало, технологии были потеряны, а куча проблем осталась. И если бы не подарок судьбы в виде сверхвысоких цен на нефть, было бы нам сейчас очень грустно.
Нынешние реформаторы занимаются уже не экономикой, а социальной сферой - жильем, образованием, здравоохранением и культурой. По поводу жилья и образования уже началась паника. Где-то выставляют пикеты, где-то пишут протестующие письма. В Южном Бутове дошло до драки с милицией. Жилищный вопрос нас волнует.
С культурой хуже.
Невозможно починить то, что хорошо работает, любил говорить мой знакомый инженер. Эту простую истину, к сожалению, очень трудно усвоить. А потому чинят с энтузиазмом.
Были, например, в Советском Союзе «школы искусств». Целая сеть подобных учебных заведений готовила музыкантов, лучшие из которых потом попадали в консерватории и делали головокружительную карьеру в симфонических оркестрах - на родине и по всему миру.
Теперь таких школ больше не будет. В процессе реформ их просто потеряли - где-то между зонами ответственности чиновников, курирующих образование и культуру. Не культура - потому что «школы». И не образование - потому что «искусств».
В ответ на протесты чиновники объясняют, что все правильно: таких школ больше нигде нет, потому и у нас их быть не должно. Логика безупречная.
Интересно, кстати, почему наш средний скрипач, попадая в американский или европейский оркестр, сразу оказывается первой скрипкой? Это как-то само собой получается. Просто народ у нас талантливый, музыкально одаренный, умильно констатирует чиновник.
Народ и в самом деле талантливый, кто бы спорил. Но будь ты хоть трижды музыкальный гений, хоть сам Паганини, на скрипке ты играть не будешь, если тебя этому не научат. Любое творчество - это прежде всего ремесло. Без техники нет мастерства. А технике учат. Вернее, раньше учили. Больше не будут.
Реформа образования еще только начинается, а начальство на местах уже приступает к разгону ненужных школ. И в самом деле, какие здания зря пропадают!
В городе Шелехове Иркутской области происходит образцово-показательная зачистка местной школы искусств. Сначала задерживали заработную плату, потом, когда педагоги дошли до забастовки, начали увольнять протестующих (несмотря на то что суд забастовку признал законной). Сменили директора. Незаконно, но успешно.
Люди больше года ходят по инстанциям, судятся, отстаивают свои права, а ликвидация школы идет своим чередом.
Но это пока частный случай. Готовящийся в Государственной думе проект закона об «автономных учреждениях» гарантирует нам многократное тиражирование подобных историй.
Слово «автономия» красиво двусмысленное. Вроде бы не свобода и не независимость. Но вроде как что-то хорошее. Между тем речь идет о фактической поэтапной приватизации учреждений культуры и образования, которые теперь по воле чиновников (или собственной администрации) будут становиться не столько «автономными», сколько коммерческими. В первом чтении закон «Об автономных учреждениях» в Государственной думе уже принят. А там прямо говорится о создании «более четкого разделения между покупателями и производителями услуг отраслей социальной сферы». Товар - деньги - товар. И ничего более.