Сборник статей и интервью 2007г.
Шрифт:
Укрепление рубля ведет к тому, что западные банки охотнее дают деньги взаймы русским компаниям. Что вообще-то хорошо. Но в последние годы займы отечественного бизнеса на международных финансовых рынках достигли таких масштабов, что начинают пугать аналитиков. Если событиям 1998-го и суждено в какой-то форме повториться, то вызовет крах не пирамида государственного долга, а неспособность частного сектора расплатиться по своим обязательствам. Кстати, нечто подобное сейчас наблюдается в США. Кризис на рынке недвижимости, где должники массово отказываются платить по кредитам, привел к резкому снижению котировок на биржах - сначала в Нью-Йорке, потом в Лондоне, а затем и по всему миру.
Что
В этой ситуации неплохо бы вспомнить предыдущий опыт укрепления рубля, только не «валютный коридор» Виктора Черномырдина, а финансовую реформу графа Витте.
В начале 1990-х либеральные публицисты постоянно призывали: «Вернем рублю былую славу!» Между тем на протяжении большей части петербургского периода рубль был крайне слабой валютой, не вызывавшей в Европе ни малейшего доверия. Салтыков-Щедрин иронизировал по поводу того, что в Европе за рубль дают полцены, а скоро будут давать по морде. Однако графу Витте действительно удалось не только стабилизировать рубль, но и сделать его - правда, на недолгое время - настоящей валютой мирового уровня. И все же главное достижение Витте состояло не в том, что бумажный рубль начал вызывать наконец доверие, а в том, что происходило это на фоне бурного роста промышленности. Казалось бы, великолепный пример успеха либеральных реформ. Одна беда, промышленная политика Витте была далеко не либеральной.
Дорогой рубль поддерживался свирепым протекционизмом, когда иностранные товары облагались самыми высокими в Европе заградительными пошлинами (даже США, которые считались в те времена самой протекционистской страной Запада, отставали в этом отношении от России). Таможенные барьеры препятствовали проникновению в страну иностранных товаров, кроме оборудования и технологий, на которые, наоборот, пошлины снижали. Иными словами, товар было невыгодно в Россию ввозить, но выгодно в России производить. В такой ситуации крепкий рубль становился дополнительным стимулом для иностранцев, вкладывавших здесь свой капитал. А государство активно стимулировало производство за счет собственных инвестиционных проектов, самым масштабным из которых стала Транссибирская железная дорога.
К сожалению, когда дорогу достроили, инвестиции прекратились, российский рынок погрузился в депрессию, которая затем перекинулась на западные рынки. Но тем не менее реальным итогом политики Витте стали многочисленные заводы и фабрики, не уступавшие европейским по технологическому уровню.
Деятели нынешнего правительства вряд ли могут быть поставлены в один ряд с графом Витте. И если Герман Греф преуспеет в своих стараниях по присоединению России к ВТО, он вполне может войти в историю как человек, который сделал для развала российской промышленности почти то же, что Егор Гайдар для развала советской. Остается только надеяться на бюрократические проволочки и внутренний кризис в ВТО.
В общем, укрепление национальной валюты имеет и свои плюсы, и свои минусы. Но для того чтобы воспользоваться плюсами, надо менять экономическую политику. А чтобы насладиться сполна минусами, достаточно оставить все как есть.
НАЧАЛО ДЕПРЕССИИ?
Левые экономисты на Западе известны тем, что предсказали восемь кризисов из пяти случившихся. Вообще, прогнозирование крахов, обвалов и депрессий - любимое занятие критически мыслящих людей. Существующая система столь часто и красочно демонстрирует
Но как часто бывает с плохо построенным зданием, его можно поддерживать в жизнеспособном состоянии довольно долго, если только производить постоянные ремонтные работы и непрерывно ставить подпорки. Как это делалось в Советском Союзе, старшее поколение всё ещё отлично помнит. Как это происходит при капитализме, мы можем наблюдать сейчас.
Вопрос в том, насколько эффективны сами подпорки. Рано или поздно кто-то ошибается, что-то выходит из-под контроля и начинается неконтролируемый процесс разрушения. Иными словами, экономический кризис.
О том, что цены на недвижимость в большинстве стран мира выскочили за все разумные пределы, аналитики говорили уже много лет подряд. Однако система жилищных кредитов позволяла отсрочить крах. До тех пор, пока банки давали деньги взаймы населению, нуждавшемуся в жилье, квартиры и дома продолжали продаваться. А жилищный кризис обернулся долговым кризисом.
Летом нынешнего года произошло то, что рано или поздно должно было случиться. Американцы в массовом порядке прекратили платежи по жилищным долгам. Произошел своего рода «народный дефолт». В отличие от России, где рынок обрушили чиновники, в Америке его опрокинули сами граждане. Но конечный результат оказался один и тот же: разразился банковский кризис. Курс акций упал, биржи начало лихорадить.
Из Америки кризис перекинулся на Европу и Азию.
На этом фоне Россия выглядит несколько лучше. Во-первых, потому, что у нас, несмотря на заоблачные цены на недвижимость, население не успело набрать достаточное количество кредитов, чтобы по американскому образцу обвалить рынок (наши люди долгое время относились к банковским кредитам как к чему-то подозрительному и потенциально опасному). А во-вторых, потому, что экономический рост поддерживается ценами на нефть. Эти цены остаются весьма высокими. Даже если за биржевым кризисом последует спад производства, произойдет это не сразу.
Отечественному обывателю вроде как надо радоваться: если мировые тенденции скажутся на рынке жилья в Москве и Петербурге, то шансы приобрести собственную квартиру повысятся.
Однако, увы, радость может оказаться кратковременной.
В Западной Европе сегодня оживленно обсуждают, приведет ли биржевой кризис к аналогичному спаду производства и потребления. Для России вопрос может быть сформулирован по-другому: зайдет ли нынешняя нестабильность в мировой экономике так далеко, чтобы привести к падению цен на нефть. А если это случится, то как быстро? И главное: успеет ли Кремль провести президентские выборы до начала экономического спада?
В периоды, когда мировая экономика находится на подъеме, рост цен на сырье и топливо опережает общий рост. Однако когда начинается спад, цены на сырье падают быстрее, нежели на готовую продукцию. Иными словами, Россия, как и многие другие страны, составляющие сырьевую периферию мирового капитализма, может пострадать от кризиса даже больше, нежели Запад. Если подъем мировой экономики в 2000-2007 гг. привел к перераспределению глобальных финансовых потоков в пользу России, породив новые имперские амбиции и систему «суверенной демократии», то обратная тенденция грозит обрушить не только отечественную экономику, но и похоронить надежды политиков, поверивших в возрождение государственного величия. Легко догадаться, что «суверенная демократия» не переживет экономических условий, которые её породили. Если этот прогноз верен, то Путин поступает в высшей степени разумно, покидая Кремль весной 2008 года.