Сборник "В огне"
Шрифт:
Европа была открыта в тысяча шестьсот десятом году Галилеем и долгое время являлась претендентом на звание «обитаемой» планеты, поскольку была покрыта льдом и гигантским тёплым океаном толщиной до двадцати километров. Обследовать этот спутник земляне начали ещё в конце двадцатого века с помощью автоматических станций, а первая экспедиция посетила Европу в конце двадцать первого века, обнаружив на ней следы какой-то древней цивилизации. Не остатки сооружений, но странную инфраструктуру на поверхности льда и на дне океана, которая не
В земные телескопы было видно, что поверхность Европы сложена двумя типами структур – гладкими равнинами и пятнисто-сетчатыми областями, названными хаосами.
Затем мимо Юпитера пролетели американские исследовательские станции, в начале двадцать первого века много лет в его системе работал космический аппарат «Галилей», и снимки спутников Юпитера стали доступны всем любителям астрономии. На них рельеф Европы оказался странно упорядоченным, хотя и фрактальным, были открыты парные и более сложные борозды, переплетённые «косички» и линейчатые образования, многие из которых были, как выяснилось… пакетами ледяных «труб»!
Земляне бросили на Европу всю свою технику, в её изучении приняли участие европейцы, русские, японцы и китайцы, не считая американцев, однако, кроме «труб» и линейной структуры разломов льда, долгое время не удавалось обнаружить ничего более интересного. Пока к Юпитеру не отправилась третья пилотируемая экспедиция, которая пробурила льды планеты на экваторе и проникла в её океан, покрывающий всю Европу многокилометровым слоем. Тогда-то и были найдены следы древнего разума – в виде бесконечных, связанных между собой клетчатых «тессер» – то ли остатков выращенных искусственно «кораллов», то ли водорослей.
С тех пор под лёд Европы спустились десятки и сотни специалистов, там были развёрнуты исследовательские станции, построены долговременные научные базы и даже парочка хиларитов. Однако учёные так и не смогли предъявить общественности прямых доказательств присутствия на планете разума. Все длинномерные, линейные, цепочечные, упорядоченные структуры вполне укладывались в прокрустово ложе гипотезы о существовании на Европе «обычной» биологической жизни, не связанной с разумной – с точки зрения землян – деятельностью.
Однако то, что увидели пассажиры солнцехода, мало сходилось с мнениями учёных конца двадцать четвёртого столетия.
Европа имела плотную кислородно-натриевую атмосферу и была покрыта водой! Ни одного ледяного поля или айсберга Дэв на её поверхности не увидел. Зато люди могли полюбоваться на загадочные системы, образованные «мостами» и длинными многосоткилометровыми «шлейфами», а также «водорослевыми бородами», по которым деловито сновали всё те же «насекомые», карикатурно напоминающие «личинки жуков» и земных кузнечиков.
Понять, чем они занимаются, так и не удалось. Но в том, что их деятельность подчиняется какой-то своеобразной логике, сомневаться не приходилось. «Крот» трижды облетел Европу на высотах от пятисот до пятидесяти километров и везде видел одно и то же: гигантские стройные сети «водорослей» рыжего и синевато-багрового цвета и миллионы «насекомых», ползающих по этим сетям, скрывающихся внутри замысловатых петель или в желтовато-коричневых водах океана.
– Ну, и с кем прикажешь устанавливать контакт? – осведомился Кузьма, которому первому надоело всматриваться в довольно однообразные водные ландшафты спутника Юпитера.
– Надо нырнуть в океан, – несмело предложила Катя.
– Мы можем искать их правителей годами. И не найти.
– Может быть, надо приземлиться где-нибудь на острове и открыться? Должны же они заинтересоваться.
– А если нами заинтересуется их охрана? «Каракатицы», к примеру, или ещё кто посерьёзней?
– Надо же что-то делать.
– Честно говоря, я не верю, что «насекомые» и есть хозяева Европы, – сказал Хасид. – Они больше похожи на наших роботов и витсов.
– Их много и на том дисковидном заводе.
– Ну и что? Поэтому и можно предположить, что это искусственные существа или машины.
– В таком случае где их хозяева?
– Внутри «каракатиц».
Кузьма хмыкнул, ища в ответе друга нелогичность.
– «Каракатицы» слишком примитивно себя ведут, сразу стреляют, вместо того чтобы оценить, кто перед ними появился.
– Логика негуман отличается от человеческой. К тому же они воюют друг с другом, а военные всегда сначала стреляют, а потом разбираются – в кого.
– Тебе виднее. Что предлагаешь?
– Давайте попробуем проверить идею Екатерины: сесть на какую-нибудь твёрдую «сушу» и объявиться, чтобы нас увидели и услышали.
Кузьма помолчал.
– Надеюсь, нам удастся сбежать, если интерес обитателей Европы окажется чисто гастрономическим. Дэв, садимся.
Солнцеход пошёл вниз, к поверхности юпитерианского спутника, пронзил слой атмосферы толщиной всего в тридцать пять километров, опустился ниже поверхности облаков, напоминающих скорее более плотную серебристую дымку из молекулярно связанного водяного пара. Океан, изменивший цвет с грязно-коричневого на жёлтый, лёг перед пассажирами «крота» чешуйчатой от мелких волн простынёй с длинными «бородами водорослей».
Выбрали самый прямой участок одной из «прядей водорослей», начали снижение.
«Прядь» распалась на ряд параллельных «мостов», опирающихся на длинные многосотметровые «ходули». Солнцеход завис над ними, прицеливаясь. Инк не был уверен в прочности «мостов» и «ходуль», к тому же он мог уместиться только на трёх «мостах» сразу, и посадка требовала учёта многих параметров «космодрома».
Бегающие по «фермам мостов» «насекомые» вдруг замерли, каким-то чудесным образом почуяв приближение пришельца. Возможно, их коснулось антигравитационное «дыхание» солнцехода. Затем все они посыпались в воду, освобождая конструкции «мостов».