Сбой реальности
Шрифт:
Только, увы! На этот раз ничто не помогло. Таран пружинисто отскакивал назад, импровизированное копье тоже оказалось бесполезным, словно ударялось со всего разгона в монолитную каменную твердь. В конце концов оно некрасиво изогнулось. Ну а наконечник личного оружия прямо на глазах стал тупиться, отсекая за каждым разом лишь тонюсенький ус витой щепы.
Пришлось сесть и задуматься всерьез. Почему все двери здесь словно без замков? Такого ведь просто быть не может: все закрыто наглухо, а ключей нет. Да и вставить их некуда. Как же тогда прежние хозяева пользовались посудой? Шкафом? Как заходили многократно в течение дня в ванную? Наверняка ведь открывали все легко, быстро и почти не замечая. Как это им удавалось?
«Магия! Однозначно, им помогала магия! – раздраженно размышлял Хотрис. – Место здесь колдовское,
Опять юноше помогла наблюдательность. Проламывая дверцы комода, он заметил несколько ровных брусочков единой с остальным фоном деревянной структуры. Тогда, сразу, внимания особого не придал, зато сейчас решил разобраться. Подняв дверцу и собрав на нее кое-какие обломки, он перенес этот хлам на подоконник и стал внимательно рассматривать. При более интенсивном освещении стали прекрасно видны те моменты, которые раньше скрывались в сумерках помещения. По всем периметрам внутреннего среза дверцы имелось углубление для бруска. И если покрутить со всей силы декоративную лепнину в виде расползшегося, плоского кустика травы, то бруски поднимались из глубины и плотно входили в существующие на раме пазы. При данной крепости древесины да при том немыслимом периоде неупотребления можно было представить, настолько прочно срослись подогнанные детали. Потому и кустик в изначальной, несильной попытке его провернуть не поддался.
– Да… Это же сколько я сил даром потратил! – сокрушался посланец. – А мебель какую раскурочил? Если хозяева вдруг вернутся, то вполне заслуженно сразу выбросят такого вандала-вредителя, как я, за окно, на корм шакалам.
Упоминания о корме его опять основательно взбодрили, отложив возможные терки с хозяевами в туманное будущее. На больших дверях тоже имелись аналогичные кустики декоративного украшения. Разве что гораздо большие по размеру и с заметными выступами. Все-таки в любом случае для открытия двери даже великанам следует приложить немало усилий и надо за что-то ухватиться пальцами.
Невзирая на имеющиеся силы, пальчики юноши явно оказались заточены не под эту дверь. Пользоваться бамбуковой палкой было жаль, вдруг треснет. Длинная штанга никак не входила плашмя в глубокий створ утопленной в стену двери. Пришлось вдребезги разломать одно из кресел, прежде чем в руках оказалась вполне узкая, но прочная перемычка. С ее помощью первая накладка, с правой стороны, была благополучно… выломана. То ли прикипела со временем намертво, то ли вначале следовало открывать левую. Зато вторая противно заскрипела, прокрутилась по часовой стрелке на девяносто градусов и намертво застопорилась.
Ничего больше Хотрису не оставалось, как попробовать вначале ногой, потом плечом, посматривая при этом на свой импровизированный таран. Но чудо случилось: дверь поддалась уже после второго удара всем телом и с уже привычным для этого замка скрипом открылась наружу.
Сразу вывалиться в коридор юноша поостерегся. Вернулся к ближайшему креслу, накинул петлю своего оружия на кисть. Затем еще и копье положил возле двери, как можно ближе и удобнее. И только после этого стал осторожно выглядывать из комнаты. За полураскрытой преградой было темно, хоть глаз выколи, и даже полностью раскрытая створка не дала нужного освещения. Наоборот, все там казалось сумрачным и опасным. Только где-то далеко-далеко справа виднелось тусклое пятно света. Словно некий выход в конце туннеля.
«Наверняка там лестница, – предположил Хотрис. – И наверняка там есть хоть одно окно между пролетами. Значит, пойду туда. Но придется зажечь свечку».
С большими усилиями, используя выдранную шерсть со своих штанов, юноша таки воспламенил фитиль и в его ровном, неколеблющемся свете двинулся на дальнейшую разведку. С первых шагов богатое убранство широкого, метров пять, коридора его просто поразило. Хрупкие на вид столики под стенками. А на них золотые канделябры, дивные шкатулки, огромные фарфоровые вазы и подсвечники. Пугающие отблесками гигантские, потускневшие от времени зеркала. Кое-где изящные мягкие стулья. Причем стулья, как это ни странно, вполне нормальные по обычным человеческим меркам. Поражали взор удивительные картины до самого потолка, изображавшие пышущие жаром вулканы, заснеженные ледники, красные барханы или вздымающиеся валы морской воды. Нечто подобное удалось подсмотреть и у Купидона Азарова, но там везде присутствовали нарисованные люди, животные, растения, а здесь не было ни травинки, ни малой мурашки. Под ногами пружинил прекрасно сохранившийся толстенный ковер. С потолка свисали роскошные люстры с какими-то странными, грушеподобными стекляшками, алмазными подвесками и трубками, поблескивающими позолотой.
Не удержавшись, Хотрис открыл одну из шкатулок, но она оказалась девственно пуста. Под удивленное хмыканье открыл еще несколько – тоже пусты. Видно, кто-то, прежде чем покинуть замок, забрал с собой все хранившиеся здесь драгоценности. А может, здесь лежало нечто иное? И если у здешних хозяев было время забрать все наиболее ценное с собой, то почему они оставили открытыми окна? А уж тем более – входные двери? Надеялись на хищников-хранителей? Или надеялись сразу вернуться? Но тогда точно нет смысла опустошать шкатулки. Тем более что на крышках и огранке самих шкатулок тоже использовано и золото, и драгоценные камни. Что же в них можно было хранить еще более дорогостоящее?
Чтобы выйти из задумчивой прострации, пришлось потрясти головой. Свечка не вечна, а все здешние подсвечники словно для красоты здесь выставлены. Где-то в середине коридора Хотриса привлекла более широкая и самая высокая дверь. Вставив огарок в ближайший подсвечник, он попытался открыть преграду по уже знакомой схеме. Но не получилось: крепкая палка осталась в первой комнате и возвращаться за ней было некогда. Хотелось дойти как можно быстрей до лестничного пролета.
Тот оказался несколько ближе, из-за обманчивой темноты. Вернее, не пролет, а слияние коридоров в виде буквы Т, имеющее в центре огороженное перилами пустое пространство полукруга. Да и не было там никаких окон, только одно, виднеющееся на громадной высоте. Скорее всего, оно являлось верхней частью одной из башен, которая пронзала всю высоту замка. По логике вещей, где-то внизу, под ногами располагался один из входов, доступ к которому контролировали шакалы, но ведущий вниз колодец уже наглухо перекрывался на втором этаже виднеющимся полом. То есть сама башня не имела лестниц и, похоже, была архитектурным излишеством. Если учитывать, конечно, ограниченные познания в архитектуре юного исследователя.
Прямо отходил другой, точно такой же коридор, и в нем располагались иные двери: справа – ведущие в комнаты с окнами наружу, а слева, более редкие, – во внутренние помещения. Третий коридор, перпендикулярно отходящий в глубь здания, тоже имел в дальней оконечности тусклое освещение. Туда юноша и поспешил, догадываясь, что там примерный центр всего замка. И вот там уже отыскалась широченная башня. С далекого верха падал рассеянный свет из окна на крыше. Широкая витая лестница вела сверху и уводила вниз. Как раз снизу и отсвечивало второе тусклое пятно. Мало того, именно оттуда послышалось жалобное повизгивание диких поросят. Ни мгновения не сомневаясь больше, юноша поспешил на первый этаж и вскоре понял, откуда туда проникал рассеянный свет. Лестница выводила в большой круглый зал, верх которого терялся далеко над головой. Помимо этого, еще три точно такие же лестницы виднелись поблескивающими деревянными ступеньками, раскрыв свои пасти-зевы друг на друга. Симметрично к этому перекрестку и вливались в зал внутренние арочные коридоры, которые прямиком вели к выходам из замка. Тем самым выходам, где располагались на своем посту хищные хранители этого места.
– Вот тебе и окно!.. – грустно воскликнул посланец, сам подивившись странному эху от своего голоса. – Эй? Ого-го! У-у-ух! А-а-а-а!!!
Эхо странно завораживало и наполняло энергией. Но стоило ему чуть затихнуть, как слуха достигло грозное разноголосое рычание. А сквозь него доносилось тонкое поросячье повизгивание. Присмотревшись к виднеющимся створам выходов, юноша вздрогнул от страха: там виднелись оскаленные клыкастые пасти его недавних противников. Все, буквально все хищники собрались на верхних ступеньках каждого крыльца, каждый со своей стороны, и теперь вслух выражали свое негодование от диких человеческих выкриков. Может, и пламя свечи твари рассмотрели, но вот сделать последний шаг на верхнюю площадку, а уж тем более рвануть внутрь замка никто из них не смог.