Сбываются другие мечты
Шрифт:
– За это Ольга заплатила. У вашего соседа летом появились деньги, он даже машину купил.
Про машину Аркадий Львович не знал, ему было вообще-то всё равно.
Саша упоминал, что случайно встретил Стаса в Москве и иногда с ним видится. Теперь уже не узнать, кто из них кого втянул в банду скинхедов…
Стасику очень хотелось денег, и он понимал, что ему заплатят, поэтому и рискнул передать Ольге давнее видео с убийством азиата. За этот ролик наверняка можно было и самого его посадить на много лет, даже если он, как и Саша, непосредственно в убийстве не
Ольга отдала все свои деньги, это Аркадий Львович понял, когда проверил остаток на банковской карте. Зарплата жены в семейном бюджете не учитывалась, Перовский даже злился, когда она пользовалась своей карточкой, и у неё за несколько лет скопилась значительная сумма. То есть значительной она была для Ольги, ну и для шантажиста, конечно.
Перовского не удивило, что парень стал шантажировать Ольгу, а не его самого и не Сашу. За сыном стояли серьёзные люди, и он умел решать свои проблемы, этого Стасик не мог не понимать и риски оценить сумел. То, что он не являлся для Саши и его друзей серьёзной проблемой, было очевидно, и наверняка Стас сам не дал бы за свою жизнь больше пяти рублей, если б сунулся к весьма уважаемым людям.
Не будь Ольги, мальчишка, наверное, сунулся бы к нему, но Аркадий Львович слабаком не был и тоже постарался бы как-то решить проблему. Может быть, не так кардинально, как Саша, но управлять собой сопляку не позволил бы. Этого мальчишка тоже не мог не понимать.
Стас выбрал самое слабое звено – Ольгу.
– Я отлично знала Олю, она никогда не понесла бы это в полицию. Никогда. Она хотела только одного, чтобы ваш сын ушёл из политики, считала, что убийца не должен иметь власть. Наверное, и вы так считаете. И я…
– Мой сын не убийца. – Аркадий Львович хотел сказать это твёрдо, но получилось жалко.
На видео не было явно видно, что Саша наносит смертельный удар или вообще какой-то удар, но это не означает, что он их не наносил. Сколько было подобных нападений? Одно? Два? Десять?..
– Да, – согласилась Катя, – не он лично бил нацмена.
Ольга писала Саше и пыталась заставить его уйти из политики, грозила всё рассказать отцу, и это было её ошибкой. Только Перовский знал, что для сына его уважение значило много, очень много. Не меньше, чем удовольствие мелькать в телевизоре. Саша не мог уйти из политики, ему не позволили бы это сделать. И не мог допустить, чтобы отец узнал о его маргинальных развлечениях.
– Аркадий Львович, никто, кроме вас, не знал, что ноутбук Оля могла отдать мне.
Он стал искать компьютер, как только нашёл в смартфоне переписку. И вспомнил, что не видел Ольгиного ноутбука уже давно. Аркадий Львович понимал, что ноут будут искать, и не удивился, когда через несколько дней заметил, что в доме кто-то побывал. Собственно, заметил он это только потому, что ждал чего-то подобного и даже положил под коврик около входной двери сухое печенье, как в каком-то детективе. Об этом печенье ему рассказала Ольга, она любила детективы и огорчалась, что он их в руки не берёт.
Печенье оказалось раздавленным, кое-какие вещи дома при тщательном осмотре сдвинули. Ноутбук искали.
– Это вы пытались меня убить, Аркадий Львович. Сначала стёрли информацию из компьютера, а потом пытались убить. Наверное, хотели раньше, но не получилось.
Нужно было протестовать, заорать на неё, вышвырнуть вон… но он молчал.
– Понимаете, только врач мог такое придумать. Раскидать таблетки, а раствор ввести внутривенно. И никто ничего никогда бы не доказал. Отравилась и отравилась, бывает. Вы прекрасный доктор, я сама с трудом обнаружила на ноге след от укола. Вы меня на лестнице чем-то оглушили, да?
Аркадий Львович молчал, глядя куда-то пониже Катиных глаз.
– У меня нет компромата на вашего сына, – вздохнула она, поднимаясь. – Вы можете не верить, но у меня его нет. Я его уничтожила. Я не сообщу в полицию и не стану никого шантажировать. Тем более что прямых улик нет и посадить вашего сына едва ли удастся. Ольга мне не простила бы, если б я принесла вам горе. Вашему сыну ничто не грозит, желаю ему успехов.
Она вышла. Аркадий Львович медленно встал, подошёл к двери, хотел её запереть, но не стал.
Она не права, он далеко не сразу догадался, что ноутбук у неё. Собственно, он уверился в этом, только когда увидел Ольгину мышь. Конечно, он понимал, что шантажировать Катя никого не станет, и уговаривать Сашу уйти из политики тоже, она сложит два и два и поймёт, что Ольга погибла не случайно. Она сделает то, что сделал бы каждый нормальный человек на её месте, – пойдёт в полицию.
Она права, по видео посадить Сашу на долгие годы едва ли возможно. И всё-таки она не права: там, где крутятся очень большие деньги, таких промахов не прощают. Сыну грозила опасность куда большая, чем тюрьма.
Аркадий Львович вернулся за стол, вынул из верхнего ящика шприц и ампулу. Яд действовал быстро. Выдернув иглу из собственной руки, Перовский не успел донести шприц до стола, и тот покатился по полу, замерев около батареи.
Яд действовал быстро, и Аркадий Львович не успел позвать Ольгу, чтобы она его встретила.
– Ира, впусти меня на минутку, пожалуйста, – попросил Бородин, наклонившись к микрофону домофона.
– Что тебе? – спросил слегка искажённый злой голос.
– Впусти, пожалуйста, – повторил он. – Это очень важно.
Она опять ждала его, стоя у открытой двери.
– Что тебе надо? – Она смотрела с ненавистью, какой он от неё не ожидал.
– Поговорить надо. – Бородин вошёл в прихожую и, когда Ира подалась за ним, захлопнул дверь.
– Зачем ты пришёл?! – Её трясло от ненависти.
– Я очень хочу ошибаться, Ира, – сказал Глеб, – но тебя захотят убить.
– Ты… Ты спятил?! – задохнулась она. – Тебя не касаются мои дела!
– Они меня не касаются, но тебя попытаются убить… С большой долей вероятности, – поправился он. – И я не могу остаться в стороне. Это мой гражданский долг, если хочешь.