Сценарист №1
Шрифт:
Оказалось, он приехал в наш поселок погостить к приятелю. У жены приятеля была лучшая в мире работа — она должна была от комитета комсомола отсматривать видеофильмы, чтобы разрешить крутить их в местном видеопрокате. Вот мы и отсматривали все вместе — каждый вечер по два фильма. Так я впервые увидел «Звездные войны», «Живых мертвецов», «Унесенных ветром» и «Человека дождя». Еще мы слушали «Дорз» и читали вслух «Москва-Петушки», только что опубликованную в журнале «Трезвость и культура». Однажды Сергей дал мне тетрадь со стихами Бродского. Я воспринимал Сергея как наставника, учителя.
Осенью жену приятеля уволили, и вся компания уехала обратно в Череповец. Вечерами я ходил мимо их
Это была моя первая встреча с первым наставником. Потом были другие.
Были газетные редакторы: Роман Романенко, который научил меня никогда не срывать дедлайны, и Владимир Панцырев, рассказавший, что плохой блокнот всегда лучше хорошей памяти, Алена Владимирская, которая выучила меня открывать ногой двери, в которые я боялся постучать, драматург Николай Владимирович Коляда, научивший писать о том, что по-настоящему волнует. И наконец, был Александр Эммануилович Бородянский, который научил тому, что в кино всегда должно быть интересно, что случится дальше. Был Ариф Алиев, который объяснил, как взаимодействовать с целью героя.
И, конечно, были Аарон Соркин, Винс Гиллиган, Дэвиды Милч и Саймон. И еще — Достоевский, Чехов и Пушкин. Леонардо, Роберт Макки, Фрэнк Керн, Тинторетто, Эйзенштейн, Дэн Кеннеди, Ли Якокка, Питер Брук, Август Сильный, Эдисон, Борис Гребенщиков, Андрей Парабеллум...
Я всегда нахожусь в поисках учителя.
Каждого встреченного мной человека я спрашиваю — чему ты можешь меня научить?
Как это работает? Вижу человека, на которого хочу быть похожим. Смотрю на него. Изучаю. Пытаюсь понять, что именно сделало его таким, что я хочу быть на него похожим. А затем спрашиваю себя — что я могу сделать для того, чтобы стать на него похожим.
В детстве я был фанатом Бориса Гребенщикова. Спрашивал себя — как мне стать как он? Первое, что бросалось в глаза в Гребенщикове, — он курил папиросы, ходил в тельняшке и носил длинные волосы, забранные в хвост. А еще перстни на пальцах. Я начал курить папиросы, раздобыл тельняшку, отрастил длинные волосы и стал носить перстни. Затем узнал, что Гребенщиков знает английский и любит Толкиена. Я начал изучать английский и раздобыл «Властелина колец» (в то время его только издали, причем издавали как-то рывками — сначала первый том, потом в другом издательстве вышли первые два тома и, наконец, все три тома целиком). Потом был перенят интерес к буддизму, фольклору и средневековой музыке.
Со временем кое-что отпало — например, я бросил курить. Постригся. Снял тельняшку и (аллилуйя!) перстни. Отпало второстепенное. А главное осталось — английский, буддизм и почтительное отношение к фольклору.
На первый взгляд кажется, что глупо перенимать мелочи типа тельняшки и перстней, и все же в этом есть смысл. Античные школьники всегда начинали с того, что копировали учителя — его внешность, походку, манеру речи. Все это позволяет влезть в шкуру человека, почувствовать его, понять, как он думает. Пятиминутный разговор о погоде с умным человеком даст вам больше, чем двухчасовая беседа о смысле жизни с придурком.
Даже сейчас, если встречаю человека, на которого мне хочется быть похожим, ловлю себя на том, что начинаю употреблять его любимые словечки, копировать его речь. Это самый простой способ «настроиться» на человека. (Кстати, восклицание «аллилуйя!» я подцепил от Николая Дыбовского, удивительного автора удивительных компьютерных игр).
И еще кое-что. Очень часто говорят, что нужно учиться не у теоретиков, а у практиков.
Это не совсем верно.
Учиться лучше всего у тех, у кого есть талант учителя.
Лучшие учителя — не те, кто достигает больших высот в своем деле: высот достигают их ученики. Дело в том, что навык творчества и навык обучения — это противоположные навыки, уничтожающие друг друга; так Станиславский перестал быть великим актером и режиссером, став великим преподавателем. Есть некоторые исторические данные о том, что великий Шекспир был плохим преподавателем. Плохо учил Гоголь. Козинцев был великим преподавателем, но только не тогда, когда снимал. Арабов в одном из интервью сказал, что не может писать зимой, пока идут занятия у студентов. Или преподавание — или творчество.
На днях читал забавное обсуждение в интернете. Девушка спрашивала: «У кого из современных сценаристов вы бы поучились и благодаря какому именно сценарию?» Какая нелепая постановка вопроса! Как может написанный сценарий характеризовать педагогический талант человека? Если уж выбирать преподавателя за «что-то», то это «что-то» должны быть его успешные ученики. Они — главный критерий. Не послужной список.
Теперь давайте выберем, какой из способов получения новой информации для вас удобнее всего. Выбрали? Подчеркните. А теперь внимание: мне глубоко наплевать, что именно вы подчеркнули.
Для того чтобы стать сценаристом номер один, нужно использовать все способы получения новой информации. Все.
Запомните этот подход и применяйте его в любом деле. Если у вас есть проблема, которую вы должны решить, не ищите одно-единственное решение, — ищите десять решений. Сто. Запускайте все эти сто решений сразу. Наваливайтесь толпой. Какие-то решения окажутся более эффективными, какие-то менее. И лишь одно действие действительно решит проблему. Но для того, чтобы найти это действие, нам нужно перепробовать сто других.
Так же и с образованием — человеку нужно лишь одно яблоко, чтобы открыть закон притяжения. Но чтобы найти нужное яблоко, нужно съесть вагон яблок. Не теряйте время, начинайте прямо сейчас.
Яблоки полезны. В них есть витамины и железо.
Запомните:
Вы живы только пока учитесь.
Сделайте:
Тратьте на обучение не меньше 4 часов в день.
Прочтите:
Томас Фостер, «Читай как профессор».
Глава 18. Моя сценарная мастерская
Полагаю, именно сейчас уместно сделать небольшое лирическое отступление и рассказать о моей сценарной мастерской. Мастерской на днях исполнилось шесть лет. В ноябре 2008 года, когда все вокруг рушилось и взрывалось, а доллар стремительно рвался к психологически важной величине в 30 рублей за единицу, я решил объявить личную войну упадническим настроениям в Живом Журнале (да, тогда ведь еще все там обитали, фейсбука-то не было!) и устроил открытый мастер-класс по сценаристике. За сутки записалось полторы тысячи человек, которые следующие семь месяцев честно читали лекции, которые я выкладывал два раза в неделю, и выполняли задания. В итоге все это превратилось в книгу «Букварь сценариста». Потом были открытые мастер-классы в Доме ветеранов кино и Доме кино. Алиев, Агишев, Бородянский, Володарский, Инин — все лучшие сценаристы участвовали в наших мероприятиях. Тогда же была запущена первая мастерская; конкурс был — семь человек на место. Из этой мастерской вышли Олжас Жанайдаров, Женя Колядинцев, Володя Батрамеев. Потом были три года фестиваля «Кино без пленки», который наша мастерская проводила в «Театре.doc». Там впервые были показаны «Я не вернусь» Ярославы Пулинович и «Спитак» Марины Сочинской.