Сценарист (Опасные игры)
Шрифт:
Еще надо купить презервативы. Может же девушка надеяться?
В машине, когда передавали главные новости, Эриэл включила радио. Разумеется, снова говорили о Дьюке. В последний раз, когда Билли звонил ей, он пытался что-то сказать, но она сразу бросила трубку, а затем и вовсе сняла ее с рычага, чтобы он не мог дозвониться. Это было позавчера.
Эриэл надеялась, что миссис Гамильтон не свяжет человека, о смерти которого в новостях говорили не переставая, с тем типом, который вчера приходил к ее соседке. Как
«Это вопрос жизни и смерти», – сказал Билли миссис Гамильтон. Тогда Эриэл подумала, что это просто пришлось к слову, но, судя по всему, ошиблась. В конце концов, Билли сам во всем виноват! Но он ведь умер… Конечно, по-человечески его жалко, но какое счастье, что больше ни о чем не нужно беспокоиться!
Эриэл выбросила Дьюка из головы и стала мечтать о сегодняшней встрече с Тони.
24
Когда Дерек вернулся в номер, Джули разговаривала по телефону с Кейт. Она сказала, что Билли Дьюк действительно был в ее доме и умер тоже там и что все это просто ужасно.
– К сожалению, в новостях все правда. Дьюк на самом деле был ранен ножом, но… – Джули взглянула на Митчелла, который сделал ей страшные глаза. – Это дело полиции, Кейт. Я не должна болтать на эту тему.
Дальше Джули стала уверять, что с ней все в порядке, насколько это возможно в такой ситуации. Затем она поручила Кейт заниматься всеми делами галереи и ждать дальнейших распоряжений.
– Надеюсь скоро вернуться на работу, – сказала Джули на прощание.
– Ты сказала Кейт, где находишься? – спросил Дерек, как только она отложила мобильный телефон в сторону.
– Нет.
– Хорошо.
– Я скрываюсь от полиции? Избегаю ареста?
– Пока нет.
– Ты поедешь в свой офис?
Дерек отрицательно покачал головой:
– Нет. Я позвонил Марлин и сказал то, что ей следует знать. Сообщил, что меня не будет весь день. Она сообразит, как нужно отвечать на вопросы, если они последуют.
– Уклончиво?
– Да, именно так.
– А как же твои клиенты?
– У тебя самая сложная ситуация, поэтому все мое внимание сейчас тебе.
– Спасибо.
– Не даром. Ты получишь счет. Впрочем, ты можешь себе это позволить.
Джули нахмурилась:
– Такие замечания я не хотела бы слышать.
– Поэтому ты мне ничего и не сказала? Чтобы избежать подобных замечаний? Или тот факт, что ты унаследовала состояние Уиллера, просто выпал у тебя из памяти?
– Скажи, какое я должна была выбрать время, чтобы сказать тебе об этом?
– Любое.
– Например?
– Когда мы встретились.
– Разве такое можно сказать незнакомому человеку?
– Да, это было бы неловко. И до секса, и после него. – Джули залилась краской, но ответить ничего не успела, потому что Дерек паузы не сделал: – А как насчет следующего
– Ты был в ярости. К тебе нельзя было подступиться.
– Могла бы сказать вчера.
Ей нечего было ответить.
– Раньше или позже это должно было всплыть, Джули.
– Я надеялась, что позже. Я этого так боялась…
– Тогда почему, ради всего святого, ты не поделилась своими опасениями со мной?
– Потому что знала, какой будет твоя реакция. Понимала, что это все изменит…
– Ты права, черт побери! Это действительно все меняет! – взорвался Митчелл. – У тебя появляется самый старый мотив в истории юриспруденции!
– Я понимаю. Я знала, как на это посмотрят Сэнфорд и Кимбалл, да и все остальные тоже. Как это будет выглядеть с твоей точки зрения…
– Во всяком случае, не так плохо, как это выглядит сейчас.
Джули чуть не плакала.
– Это была ошибка. Нужно было все тебе рассказать…
Дерек немного смягчился.
– Я злюсь на себя не меньше, чем на тебя. Я с самого начала знал, что ты что-то от меня скрываешь.
– На самом деле ты разозлился меньше, чем я ожидала.
– Как Дерек Митчелл – мужчина, с которым ты провела, смею надеяться, не самую плохую ночь в своей жизни, я просто в ярости, – он махнул рукой в сторону раздвижных дверей, отделяющих гостиную от спальни. – Там ничего… Мы с тобой… Как ты могла… – от его красноречия не осталось и следа. Он выругался. – Ладно, об этом мы поговорим потом. Как Дерек Митчелл – твой адвокат…
– Ты все еще мой адвокат?
– Полиция сильно удивится, если я вдруг отступлюсь, после того как накануне во всеуслышание объявил себя представителем твоих интересов. Гнев – эмоция, которую я не могу себе позволить. Гнев непродуктивен. Равно как и привычка оглядываться на прошлое. Ты ошибся, оценивая присяжного, который, как тебе казалось, будет на твоей стороне, ты просчитался, думая, что твой свидетель окажется более убедительным, чем свидетель обвинения, вранье твоего клиента вышло наружу в суде, и ничего уже изменить нельзя. Что сделано, то сделано. Ты принимаешь это как факт и двигаешься дальше, – Дерек сел на диван лицом к Джули. – Итак, начнем с главного. Кимбалл и Сэнфорд захотят узнать, когда все это произошло.
– Когда Пол изменил завещание? Первый раз он упомянул об этом год назад и то и дело возвращался к этой теме. Я пыталась его отговорить.
– Они в этом сильно усомнятся, Джули.
– Но это правда.
– Кто сумеет отказаться от таких денег?
– Я сумею. Я и отказывалась, но Пол ничего не хотел слушать. Он велел своему адвокату составить новое завещание. Пол подписал его во вторник утром, перед нашей встречей в «Молтри».
– Так вот что вы праздновали.
– Пол, но не я. Он был доволен. Я же…