Счастье 17.06.2009
Шрифт:
отменяют — миноносец,
конь, встающий на дыбы.
Это писано ль в законе,
чтобы женщины и кони
на одном лугу паслись?
Кобылица вертит крупом,
командарма мчит по трупам, —
впрочем, многие спаслись.
Быт советский строг и труден —
да вытруживает трутень
трудовой пчелы амур!
С партбилетом и портпледом
едет в Мексику полпредом
просвещать туземных дур.
А другой — нужда ли в гении,
eсли друг водил на Генуи
aзиатскую орду? *
Впрочем, лучше понемножку
заводить в Москве «реношку»
наяву,
Соответствуя гознакам,
cтань Стрельцу Тельцом и Раком,
aпробируй брик-и-брак.
Укрепляйся браком, бриком —
в небе диком ЦИКом, РИКом
большевицкий зодиак.
ПОЛАЯ АРАПИЯ
Мартовский пленум
вычислил тонны и кубы
стану я членом
партии Ганы и Кубы
Вместе с Фиделем
и колонелем Мангистой
землю поделим
между сырцом и канистрой
Жадной Сахаре
мало наливок и пива
лев на сафари
нам улыбается криво
Черные чада
вымоют кожу и кости
в озере чада
серы, испарины, злости
Люди Анголы
голодны, голы и босы
шлют им Помголы
тезисы, пункты, запросы
Глыбы и кубы
мессопотамы как боги
толстые губы
тонкие, тонкие ноги
***
Матка Россия, мачеха чеха, —
и россиянам с тобой не потеха.
Долго ль разгадывать, ухом на брюхе,
истину в пьяной твоей бормотухе?
Черта ли в стуле, проку ли в пыли,
во всероссийской твоей чернобыли?
Радио-Иродом метишь младенцев
да и родителей-непротивленцев.
Мы ж воспротивимся: сгинь! не погань!
Бегством в Египет — Сибирь и Нягань.
Будто сверхсрочник (на сочинском флоте!)
Рашка полощется в нефти-компоте.
Только Шарапова, став ШарапОвой,
в Штатах готовится к жизни по новой,
чтобы явиться неистовой Машей
в тесном пространстве бэкхэндов и смашей
и Артемидой в античной тунике
или Победой в облике Нике
отвоевать у соперницы корт —
или поставить в рекламе рекорд.
Я, в тех же Штатах глухо затерян,
не уподобился прочим тетерям:
слушаю крики моей амазонки
и не грущу о родимой сторонке.
Мне принесли не великие радости
тамошние широты и градусы.
Жизнь оказалась слаще и проще
в воображаемой Марьиной Роще.
Машу на скорую помощь зови —
вместо России и вместо любви.
* Примаков: не водил, но собирался во главе 2-й Конной армии — охранять Ленина на конференции.
Похожие на домашних
Труд молитвы
Долгинова Евгения
I.
— Свечки ставишь за кого?
— За моих умерших бабушек, за их упокой.
Он не ставит свечки за родителей. Здесь никто не любят говорить про родителей — разве что
Дети и подростки с диагнозом ЗПР («задержка психического развития» — корректируемый диагноз) в разговоре почти неотличимы от «обычных детей», — внешне точно неотличимы, нет на них никакого «казенного отпечатка». Кто-то слегка косноязычен, кто-то говорит медленнее других, — ну так ничего удивительного, множество подростков несовершенны в речи; кто-то просто отказывается говорить, несмотря на просьбы воспитателя, и делает надменное лицо; что ж, имеет право. Часть воспитанников учится в обычной школе, кто-то во вспомогательной, кто-то в ПТУ или колледже — сейчас 20 детей от 7 до 20 лет, большинство — мальчики. В разновозрастной группе все юноши кажутся моложе, а все мальчики — старше. Один мечтает «искупаться в океане», другой — получить в подарок радиоуправляемый джип, третий хочет пойти учиться на повара, а четвертый затрудняется сказать, о чем он мечтает, так много желаний, что выбрать одно никак нельзя.
II.
Коррекционный православный детский дом создали в 1999 году, по благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия; учредителями стали администрация Ногинского района Мособласти и церковь Успения Божией Матери.
— Мы сами плохо представляли, как это делать. Были определенные проблемы с регистрацией — у нас церковь отделена от государства, но можно найти компромисс, — говорит директор Виктор Самозванцев. — Потом уже к нам обращались за опытом.
Тогда у многих было понимание, что традиционные педагогические техники работы с проблемными детьми уже не работают. Девяностые годы дали всплеск маргинальных семей, а здание вечерней школы, назначенное под детский дом, находилось буквально под сенью храма Успения, — так и решили, что церковь будет духовным наставником этих детей. Прецедентов практически не было, опыт они нарабатывали интуитивно.
— В чем была идея? Церковь формирует базовое доверие к миру, — говорит Виктор Александрович. — У всех наших — ранняя сенсорная депривация. Ребенок познает мир через мать, а мать не дает ему ни тепла, ни любви, если мать — зло, то ребенок и мир воспринимает так же. Церковь в каком-то смысле может заменить мать — недаром мы говорим «мать наша церковь» — и стать окном в мир. И самое главное, возвращает доверие к нему.