Счастье для богов
Шрифт:
– Тупая машина! Посмотри наверх, эта больница уже улетела на небо! – выкрикнул роботу человек.
Робот не понял данное высказывание, посмотрел на здание, парящее в воздухе, и расценил это как еще одну просьбу по поводу больницы.
– Больница находится на улице Моринская, дом 5, большое белое здание. В данный момент я не могу оказывать услуг первой помощи в соответствии с протоколом об эвакуации гражданского населения.
– Какой же ебучий тупорылый мусор! – безымянный человек выкинул из рук биту и попытался выкрасть с пояса автомат.
Программа робота такие действия распознавала мгновенно, его рука тут же легла на рукоять, а один палец на спусковой крючок. И секунды роботу не потребовалось, чтобы человеку, который и дотронуться до автомата не успел, прострелить ногу. Человек
Где-то вдалеке слышался чей-то громкий вой. Робот видел, как по улицам вдруг начали ходить существа, напоминающие людей, но, возможно, ими и не являющиеся. Но робот не обращал на них внимание, он всех расценивал, как людей. И тут машине пришла одна мысль: «А почему я вообще подумал взять с другого робота пример?» Робот понял, что никогда ему в голову такая мысль не приходила. Программа военного советского человекоподобного робота не предусматривала подражание даже за таким же, как он. Робот всегда должен был действовать только по указаниям людей. Но сейчас что-то пошло не так. «Стоп, а почему я вообще задаю себе такие вопросы?» – подумал робот и остановился. В этот момент к нему подбежала какая-то женщина с маленьким ребенком, истекающим кровью.
– Пожалуйста, помогите нам! Моему сыну какие-то железки забрались прямо в грудь! Он не может дышать! – женщина встала на колени, склонила голову и сквозь рыдания продолжила. – Прошу, он ведь умрет! ПОЖАЛУЙСТА!
Но робот молчал, стоял, смотрел на нее и молчал, сам не понимая, почему он молчал. А что он должен был говорить? Обычно он бы указал этой женщине на больницу, но ведь больница взлетела в воздух.
– Я видела оживших манекенов! Они хватают всякие жестянки и нападают на людей! Почему вы ничего не делаете?! – проревела женщина.
В обычных аптеках с ранами этого ребенка не помогут, а в других больницах? В других больницах что? Все врачи, наверное, тоже пытаются сбежать, ведь если даже военные не знают, что делать, и не действуют вообще, то и врачи бесполезны. Женщина все рыдала и рыдала, пока ее сыну становилось все хуже и хуже, но она не знала, что делать. А кто знает? Робот медленно поднял руки, они тряслись. Если она передает ему ребенка, то он должен был взять его. Женщина увидела жест робота и отдала ему ребенка.
– Вы можете оказывать первую помощь? – спросила с толикой надежды женщина.
– П-первой помощью здесь… не поможешь… – раны мальчика слишком тяжелые, да и это были не совсем раны, этот мальчик тоже просто объединился с металлом.
– А что тогда делать?! Побежали куда-нибудь! – женщина взяла робота за руку и потянула вдаль, но робот стоял на ногах твердо.
– Я… я не знаю, что делать… Бежать некуда…
Женщина ахнула от услышанного и зарыдала еще сильнее, а затем с силой забрала ребенка и убежала прочь. Машина так и стояла, как вкопанная. «Ко мне подбежали столько людей, а я ничем им не ответил. Ничем им не помог… Что я должен был сделать?.. А что… я вообще такое?..» – за этой мыслью последовал оглушающий грохот откуда-то сзади, поднялся столб пыли. Робот обернулся и увидел огромную многоножку, состоявшую из металла и пластика, пробившую стену пятиэтажки. Лишь в ширину она была где-то полтора метра. Многоножка извивалась и выла, ее стальные ноги двигались, стучали, точь-в точь повторяя поведение обычной многоножки. Вместо глаз у нее были две белые человеческие головы – головы обычных манекенов из магазинов одежды, а вместо ее клешней – ноги манекенов, сгибающиеся и разгибающиеся, и расставленные в позе, как если бы человек очень широко раздвинул ноги. Голова ее нацелилась на робота, так и стоящего смирно, но теперь не от недоумения, а от страха. Она рванулась на огромной скорости прямо на свою жертву. Робот сразу понял, что его автомат против такой громадины не поможет, но на такой случай у него имелась наспинная ракетница, выдвигающаяся из спины. Дуло ракетницы смотрело вверх относительно тела робота, то есть ракеты тоже вылетали вверх, в небо, но ракеты были самонаводящиеся. Однако робот не увидел, попали ли ракеты в многоножку или нет, ведь монстр схватил робота и понес куда-то на огромной скорости, сжимая в своей пасти, ломая его корпус, повреждая его механизмы. Робот ничего не мог сделать, он лишь думал о своей скорой «смерти», ощущая, как его тело все больше и больше становится недееспособным. Многоножка забралась в горящий дом, порушив несколько стен и выбросила робота там. Он упал прямо в сердце огня и чувствовал, как что-то в его голове слишком сильно повредилось, может быть, процессор, может быть, жесткий диск. Важно лишь то, что здесь роботу и пришел конец, он уснул долгим сном. Может быть, так и лучше, ведь в таком случае он не продолжит лицезреть этот ужас.
Неизвестное время. Неизвестное место. Известно было лишь то, что события данные проходили где-то в космосе. И где-то в космосе светила небольшая синеватая звезда. И где-то в космосе находились крылья. Крылья были белыми и, казалось, состояли из обычных перьев. Возможно, это были крылья голубя, по крайней мере, похожи они были больше всего именно на них. Крылья облегали что-то шарообразное и полностью закрывали этот объект. Крыльев было много, и все они исходили из одной точки, из ниоткуда. У крыльев не было тела, к которому они принадлежали, крылья принадлежали к крыльям. Крылья не двигались, просто обволакивали что-то, образуя белый клубок. Количество крыльев явно было не равно двум.
И к крыльям, обволакивающим что-то, прибыло инородное тело, которое еще несколько секунд назад здесь не находилось. Инородное тело было значительно меньше белого клубка, образованного крыльями. Тело выглядело шаром, и разница размеров его была пропорциональна разнице размеров Земли и Луны. Шар переливался приглушенными оранжево-красными красками из-за чего выглядел как планета. Однако самое главное – шар постоянно разрезался плоскостями на маленькую и большую часть, а затем большую и маленькую. Разрезов иногда становилось два, и тело разделялось на более, чем две части. Разрезы появлялись каждую секунду и пропадали в следующую секунду, задерживаясь лишь не на долго.
И в момент прибытия этого тела к крыльям, те задвигались и распахнулись. Все крылья отрывались от шарообразного объекта, который до этого полностью накрывали и вставали вверх как иголки. Некоторые крылья были меньше, некоторые больше, все были похожи друг на друга, словно они принадлежали одному и тому же животному. Или они вообще не принадлежали животному. И спустя некоторое время крылья полностью поднялись, образовывая пучок, как бы похожий на множество иголок, исходящих из одной точки и именно из точки, а не из тела. Теперь можно было видеть, что крылья до этого закрывали целую планету, серую и спокойную. Не было на этой планете ничего, кроме каменистых пород. А пучок из крыльев, который теперь будто вырастал из этой планеты, как куст из кома земли, размерами самых больших превосходил саму планету почти в два раза. Некоторые были, естественно, меньше и в длину не достигали диаметра планеты.
Холодный космос, в котором можно было почувствовать лишь тепло звезды, расположенной в нескольких космических единицах от планеты. В космосе не было ни жизни, ни звука и все же здесь, в этой системе, рядом с этой планетой завязалась беседа.
– Зачем ты прибыл сюда, Вечность Изменчива? – спросило что-то.
– Свобода Любвеобильна, ты мне не рада? – появился в космосе вопрос в ответ на вопрос.
Разговор этот был не на русском языке, не на английском языке, не на человеческом языке. Разговор этот был не на языке. Разговор этот был не в звуках, а в других законах мира, которые люди никогда не поймут. Или разговор этот был вообще вне законов мира. И все же разговор между крыльями и шаром состоялся.