Счастье для некроманта или божественная демонология
Шрифт:
– Иногда мне кажется, что медицина многое переняла у испанской инквизиции, – заметил Франц. К тому времени они уже сели в машину.
– Не знаю. Но то время в больнице вспоминать не хочу. А уж как «хорошо» было после.
– Боль?
– Помимо прочего. И лекарства. От многих жить не хотелось. А уж физиотерапия… – парень аж передернулся.
– Но она возымела результаты. Ты нормально двигаешься. И Лайнел говорил, что делаешь успехи в занятиях с ним.
– Он просто хорошо объясняет.
– Можешь не рассказывать. Я часто тренируюсь с ним.
– Да? А мы почти никогда не пересекаемся с тобой.
Кажется, сказано было с легкой обидой, но Франц предпочел ее не заметить. Не объяснять же парню, что он старается свести эти «встречи» к минимуму из-за двух моментов. Во-первых, боялся выдать свои «способности», а во-вторых, смотреть на разгоряченного юношу, изгибающегося, словно тростинка, причем только смотреть, не было никаких сил. Каждый раз после такого приходилось выходить в город, «развеяться».
Чтобы уйти от этой неоднозначной темы, Франц спросил:
– Как ты вообще? Сегодня на тебя свалилось столько информации.
– Да уж. Но… мне почему-то стало легче. Я хоть понял, что не сумасшедший.
– У тебя просто редкий дар. А как тебе Эдвард? Ты согласен с ним заниматься?
– Я же уже сказал, что да.
– Но вдруг появились какие-то опасения?
– Нет. Он очень необычный мужик! И было так интересно, когда он меня проверял!
«Какой же еще мальчишка!» – подумала одна часть души Франца, в то время как другая выдала ощутимый укол ревности. Пришлось сморгнуть, чтобы на лице ничего не проявилось, и только потом сказать:
– Хорошо. Но помни, что можешь все равно обращаться ко мне с любой проблемой.
– Спасибо.
Постепенно жизнь вошла в привычное русло. Почти. К занятиям с Эдвардом Тадеуш отнесся столь же ответственно, как и к обычной учебе. И скоро стал делать первые успехи.
Подобное рвение радовало Франца, но следовать совету друга и рассказывать о себе он не спешил. Сначала желал дать возможность юноше пообвыкнуться с даром, все обдумать. А потом… Ведь так сложно найти повод, чтобы поведать то, что не хочется…
К счастью или нет, но Тадеуш заговорил об этом первым. К этому моменту парень уже безоговорочно доверял опекуну, на которого смотрел едва ли не с обожанием.
Они в тот день как раз возвращались с прогулки по городу. Был конец лета, и Франц сам затащил парня в магазины. Скоро опять начнется учеба, и ему необходимо обновить гардероб. Тадеуш был еще в том возрасте, когда за лето можно просто из всего вырасти.
Лайнел как раз распоряжался, чтобы машину отогнали в гараж, а покупки отнесли в дом, когда юноша, перед этим внимательно разглядывая телохранителя, осторожно тронул Франца за руку и спросил:
– Мы можем поговорить?
– Конечно! Пойдем в дом или прогуляемся по саду?
– Давай по саду, – находиться в помещении в такой чудесный день совершенно не хотелось.
– Хорошо, идем.
Сад походил на небольшой ухоженный лес. С безупречными дорожками, цветниками и даже фонтаном. Но Тадеуш облюбовал кованную скамейку под раскидистой ивой, создающей ощущение шалаша. Парень вообще не любил яркого солнца. Быстро обгорал, да и слепило оно слишком чувствительные глаза.
– Так о чем ты хотел поговорить? – осторожно поинтересовался Франц, касаясь плеча воспитанника.
– Не знаю, наверное, это опять ерунда или глупость.
– Неважно. Рассказывай.
– Понимаешь, я иногда вижу странное. Эдвард рассказывал мне о «Сером зрении», но я не знаю, оно ли. А когда спросил у него, тот велел начать расспросы с тебя.
У Франца невольно сердце сжалось. Вот подозрения и стали реальностью. Дождался! Чтобы не выдать себя, пришлось поинтересоваться:
– И что ты видишь?
– Разное. Но нечеткое, как призраки. Например, я иногда вижу, как за Лайнелом следует призрачный волк. У Эрмины проступают какие-то странные глаза, а ты…
– Что я? – Франц старался подбодрить парня, и очень надеялся не выдать собственной тревоги.
– У тебя тоже иногда глаза становятся странными, словно вокруг зрачка появляется еще одно кольцо. Алое. И на голове проявляется что-то странное, а за спиной очертания перепончатых крыльев. Но я вижу это какие-то секунды, и сложно понять…
Парень затих, и так они помолчали с минуту наверное. Потом Франц убрал руку с его плеча и нарочито спокойно ответил:
– Это и есть «Серное Зрение», только оно еще не развернулось в полную силу. Ты видишь вторую суть людей.
– Но как же?
– Дело в том, что ни я, ни Лайнел, ни Эрмина не являемся людьми в полной мере.
Юноша недоверчиво посмотрел на опекуна, но, видимо, увидел нечто, подтверждающее его слова, так как спросил:
– Как?
– Ты же сам замечаешь необычное. Лайнел – оборотень, и тень зверя, которую ты видишь, его собственная. В Эрмине кроме человеческой, течет и кровь гарпии. Помимо прочего она даже сохранила возможность перевоплощаться, но это требует огромных усилий.
– А… ты?
– Я тоже полукровка. Наполовину человек, наполовину демон.
– Демон? Разве это возможно?
– Ты же можешь быть Некромантом, – одними губами улыбнулся Франц.
– И тот облик, он твой настоящий?
– Они оба настоящие. Мне нет надобности перекидываться. Но да, во мне больше от демона, так как им была моя мать.
– Она жива?
– Да. Но мы не можем видеться.
– Почему?
– У демонов договор с… другими силами. Они не могут ходить сюда и в свой мир бесконтрольно. Моя мать и так обошла правила, когда родился я. Она надеялась, что во мне будет еще больше от ее народа, и я смогу жить в ее мире, но не получилось.