Счастье есть? Возможно ли найти радость в серой повседневности
Шрифт:
– Посмотри на всех твоих друзей, кто-то собирается стать доктором, кто-то – инженером. Ты единственный, кто поступил в университет, не имея ни малейшего представления о том, кем ты хочешь стать.
В ответ я лишь сказал:
– Стать кем-то не входит в мою задачу. Я хочу, чтобы все шло своим чередом. Мне было бы интересно посмотреть, что природа сотворит из меня, у меня нет определенного плана действий. Иметь план действий – значит страдать. Этот план говорит о том, что я пытаюсь навязать что-то природе, но у меня ничего не получится.
Человек
А кто-то даже написал книгу «Завоевание природы». Природу невозможно завоевать. Просто посмотрите на всю нелепость этой затеи. Вы – часть природы, такая небольшая, такая крошечная часть такой бесконечной природы. И что же – часть пытается завоевать целое, как если бы ваш маленький палец пытался завоевать вас самих.
Как вы можете завоевать природу?
Природа – это ваша истинная душа.
Кто кого будет завоевывать?
Как их можно разъединить?
Я сказал своим родителям:
– Пожалуйста, отпустите меня. Я не собираюсь строить планы относительно своего будущего. Я хочу, чтобы, когда природа захочет чего-то от меня, я был открыт перед нею и готов ко всему. Если ей от меня ничего не нужно, это тоже неплохо. Кто я такой, чтобы думать, что природа имеет свои планы на меня? Когда-то меня не было, однажды меня не станет. Между этими моментами всего одно мгновение – к чему столько суеты вокруг всего этого? Разве вы не можете тихо и мирно прожить этот маленький промежуток времени между рождением и смертью, не создавая шума, не поднимая флаги и не выкрикивая лозунги? Разве вы не можете просто жить?
Они ответили мне:
– Это неправильно. У каждого должен быть свой идеал, иначе этот человек будет потерян для общества.
Я ответил им:
– Я бы лучше считался потерянным, но остался верен природе и бытию. Это был бы великий идеал, противоречащий все тем же природе и бытию. В первом случае, когда вы сказали, что я бы оказался потерян, то это была бы блаженная потерянность. Во втором случае, когда, по вашему мнению, я бы добился чего-либо, я бы получил только лишь боль, страдание, и, наконец, агонию.
Агония где-то в глубине тебя.
Она характерна только для людей.
Все другие животные свободны от агонии, но они так же свободны и от экстаза. Агония и экстаз идут рука об руку – иначе они не существуют вовсе.
Вы когда-нибудь видели животное в агонии или экстазе? Быка в агонии? Даже мысль об этом кажется абсурдной. Бык в агонии? Почему бык должен быть в агонии? Бык никогда не пытался стать королевой Англии, так по какой причине он должен быть в агонии? Он просто позволил природе творить с ним то, что было угодно бытию. Да, бык никогда не познает и экстаза, поскольку оба эти ощущения возникают на одной и той же глубине.
Агония появляется тогда, когда вы продолжаете терять себя.
Экстаз возникает тогда, когда вам удается обрести себя.
Терять и находить: и то, и другое происходит на одинаковой глубине вашего существа.
Потеря себя означает, что вы пытались стать чем-то или кем-то. У вас есть идеал, которого вы стремитесь достичь в своей жизни.
Все идеалисты живут в агонии.
Но не только философов-экзистенциалистов настигает агония. Конечно, благодаря им это слово приобрело огромную популярность по той просто причине, что наш век как можно сильнее отдалился от природы и бытия: еще один шаг – и человечество исчезнет с лица Земли. Мы преодолели самое большое расстояние, какое только могло быть.
Мы отдалились от себя настолько, насколько это вообще возможно.
Вот почему в нашем столетии возникло такое философское направление как экзистенциализм.
Я показал одну из книг об экзистенциализме моему знакомому престарелому профессору, который получал образование, скорее всего, лет тридцать или сорок тому назад. В то время слова экзистенциализм еще даже не существовало. Зато уже были Сартр, Ясперс, Марсель. Он просмотрел содержание и не поверил своим глазам.
Профессор спросил меня:
– Это книга о философии? Здесь нет ни одной главы о Боге, главы с доказательствами его существования, ни слова о религии и душе человека, ни строчки о том, что следует после смерти, ни намека на рай и ад. Странная история – там есть только главы об агонии, бессмысленности, мучениях и тревогах. Разве все это относится к предмету философии?
Я ответил ему:
– Вы упустили сорок лет. У вас просто выпало из головы, что прошло уже сорок лет с того момента, когда вы изучали философию в университете, и с тех пор вы никогда больше не интересовались ею. Вы все еще помните Аристотеля, Канта, Гегеля, Фейербаха, Шанкару, Нагарджуну, Брэдли. Вы все еще помните этих людей, растворившихся в памяти других, а ведь они уже вышли из моды. Да и любой философ, который сегодня у всех на устах, на самом деле не интересуется Богом, он поглощен изучением человека. И эта поглощенность – причина всех этих проблем, агонии…
Он спросил:
– Так что же такое агония?
Мне пришлось говорить на его языке, на языке философии тех времен, чтобы он смог составить себе хоть какое-то представление об агонии. Испокон веков философы задавались важным вопросом. Он звучал так: в чем разница между животными, деревьями, горами и людьми? Несомненно, все они существуют, и когда мы обсуждаем вопрос существования, между ними нет абсолютно никакого отличия. Конечно, все они живут, ведь даже горы увеличиваются в размере.
Гималаи с каждым годом становятся все выше, примерно на 30 сантиметров. То место, где я родился, располагалось вблизи горной гряды под названием Виндхьячал. Ее принято считать самой древней горой в мире. Сегодня уже неоспорим тот факт, что Виндхьячал и территория рядом с ней вышли из моря первыми, поскольку на Виндхьячал были найдены останки древнейших морских животных. В Гималаях так же были обнаружены останки морских животных, но значительно более ранние. Гималаи – самые молодые горы в мире, а Виндхьячал – самая старая.