Счастье - это теплый звездолет (Сборник)

Типтри-младший Джеймс

И он повернулся лицом к экрану, довольный, что не видит больше тревожащей черноты магелланцев. Нажатием клавиши установив связь с Секретарем, спросил:

— Есть что-нибудь насчет Анкру, Дет?

— Гандикап для их команды, один и две десятых, установлен правильно, — озабоченно сказала Детвайлер. — Соответственно величине гравитации, указанной для Анкру в нашем синопсисе планет и в большом справочнике Галактического Центра.

— Этого не может быть, — возразил Крисмас, — у них уже четыре победы из пяти возможных. Да ты ведь видела этих тварей…

Детвайлер

удрученно кивнула. И тут они с Крисмасом произнесли одновременно, причем высокий голос Секретаря подавил низкое рокотание Крисмаса:

— Амбимасса планеты!

— Очень может быть, — сказала Детвайлер. — Я запрошу у Центра все параметры Анкру.

— Но… — начал Крисмас, однако экран уже был пуст.

— Пит, — услышал он голос Даны, — к нам прибыл полномочный министр планеты из девяностого сектора, название которой лично я выговорить не в состоянии. Обязательно хочет с тобой встретиться — что-то насчет связи между весовым гандикапом и возрастом.

Полномочный министр вошел иноходью — это оказалась огромная гора плоти, покрытой естественным панцирем; грустное лицо дипломата, находившееся на уровне колена Крисмаса, напоминало морду тапира. Не переставая кланяться, он начал выкрикивать что-то на диалекте общегалактического, понять который было почти невозможно, и Крисмас поманил рукой Дану, чтобы тот подошел и переводил;

— Проблема в том, — начал переводить Дана, — что участнику, представляющему их планету, исполнилось полторы тысячи лет и предусмотренное правилами изменение гандикапа в зависимости от возраста пошло по асимптоте.

— Как долго живут ваши животные? — спросил Крисмас.

— Он не знает точно, — перевел Дана. — Конкретное животное, по поводу которого он к нам обратился, сохраняет за собой первенство уже больше ста веков (бегает оно каждые двадцать лет), и их планетная система, насколько я понимаю, думает, что чемпионом он будет вечно. Никого другого у них сейчас нет, растут эти животные очень медленно. Поскольку весовой гандикап для их участника теперь уже практически не меняется, животному приходится нелегко. С ним состязается представитель сходной формы жизни из новооткрытой системы, только этот последний много моложе, а ведь на карту поставлен престиж планеты.

— A-а, вспоминаю, — сказал Крисмас, — славный старикан! Но мы не можем перекурочить ради него всю систему гандикапов. Тут ведь и антигравитатор не поможет: если его использовать, исчезнет сцепление между животным и поверхностью дорожки. Спроси, не удовлетворятся ли они показом его вне состязаний, с любыми скороходами впереди и с большой помпой, — старейший живущий чемпион и всякое такое?

Дана и полномочный министр начали оглушительно перекликаться на том же малопонятном диалекте. По-прежнему за спиной у Крисмаса стояли магелланцы, неподвижные, бесстрастные, вызывающие тревогу.

— По-моему, он согласен, — сказал наконец Крисмасу Дана. — Я заявил ему, что Секретариат…

Дверь распахнулась, и в кабинет прыгнула длинная белая фигура, которая, выпрямившись, оказалась

нагой девушкой в восемь футов ростом; девушка обежала письменный стол и бросилась перед Крисмасом ниц. Крисмас почувствовал, как под его босые стопы подсовывают холодную сталь, и подогнул пальцы ног. Тапиролицый встревоженно закричал что-то непонятное, попятился в сторону магелланцев, наткнулся на них, но те не сдвинулись с места. Полномочный министр завопил громче прежнего, попятился в другую сторону и наткнулся на Дану. В открытую дверь заглядывали люди, а над их головами маячило испуганное лицо молодого чернокожего ветеринара.

— Какого дья… послушайте, доктор Улу-у… здесь не место… — растерянно забормотал Крисмас.

— Она сбежала от меня, сэр, через женскую уборную! До этого все твердила, что, поскольку вы спасли ей жизнь, она теперь ваша рабыня и должна присягнуть вам на верность — или что-то в этом роде.

Девушка закивала и погладила Крисмасу ступню.

— Она говорит, — продолжал ветеринар, — что должна теперь на вас работать, — у нее больше нет родины.

— Но что она умеет? Компьютер она когда-нибудь видела?

— Говорит, что она воин.

— Да, я знаю… Одну минутку, Дет! — закричал Крисмас начавшему мигать экрану. — Прекрасно, мисс, вы уже присягнули мне на верность! А теперь отправляйтесь с доктором Улу, он вам придумает какое-нибудь занятие. Найдите ей что-нибудь! Научите обращаться с лифтом! А теперь вон отсюда!

И, повернувшись, Крисмас низко поклонился глубоко потрясенному увиденным полномочному министру, которого, как и всех остальных, кроме магелланцев, Дана сейчас выпроваживал из кабинета. С экрана на происходящее озадаченно смотрела Детвайлер; наконец Крисмас подал знак, что Секретарь может говорить.

— Наши подозрения подтвердились, Пит! — затараторила она. — Анкру, как выяснилось, представляет собой сплющенный у полюсов сфероид; на экваторе тяготение равно почти трем нашим, а один и две десятых — это просто-напросто средняя величина. И конечно, присланные животные взяты из зоны наибольшего тяготения.

— Но если я не ошибаюсь, в таких случаях, как этот, — сказал Крисмас, — после параметров планеты должна стоять буква «и» — переменное тяготение.

— Должна, но ее там нет. Можешь сам посмотреть в большом справочнике. В нашем синопсисе, естественно, то же самое.

— Последние данные от Анкру поступили совсем недавно, — задумчиво сказал Крисмас. — И как раз тогда Анкру заявила о своем желании участвовать, верно?

— Именно тогда. И указано, что эти последние данные по сравнению с прежними изменены. Сведения об изменениях, подобные этим, время от времени поступают от Галактического Компьютера по сверхсветовой связи и вносятся автоматически… Подожди, я посмотрю: может, старый текст у нас сохранился. — И она исчезла с экрана, но вскоре вернулась; теперь лицо ее было бледным. — Из старого справочника строчки эти изъяты вообще, но я нашла их в своем личном синопсисе. До внесения изменений «п» там было. Почему оно исчезло?