Счастье из картона
Шрифт:
Она пригласила его на свой финальный показ. Билет во второй ряд. Элеонора Сергеевна восприняла новость на удивление спокойно.
– Уходишь, значит? Я предполагала. Мне будет тебя не хватать. Все таки столько времени провели бок о бок, столько воспоминаний. Так что можешь быть уверена, если передумаешь, или там чего не сложится, то я всегда буду тебе рада. Ты же мне как родная. На твоем летчике свет клином не сошелся. Придет время – подберу тебе отличного мужа. Кстати, Марио, наш итальянский партнер, тот, у которого фабрика тканей. Не женат, и очень тобой интересуется. Уверена, вы бы составили отличную пару. И общий интерес опять же. Мы могли бы наладить
Яна тогда не придала значения этим разговорам. Элеонора вообще была многословна.
В тот вечер она стояла в своем безупречном желтом платья рядом с любимым мужчиной. Ей было немного грустно. Ведь она по сути прощается со всем этим миром праздника и красоты. Но она уже твёрдо решила, что хочет делать в жизни что-то полезное. Может работать с детьми. У нее неплохо получается с ними ладить. Или что-то еще придумает. А больше всего она хочет быть рядом с этим самым дорогим ей человеком. Всю жизнь до самой старости.
– Хочешь шампанское? Я там видел целый поднос, – Женька пытался скрыть свою неуверенность от происходящего. Он впервые участвовал в таком мероприятии.
Она покачала головой:
– Лучше сок. Не хочу, чтоб голова разболелась.
– Долго нам тут бродить? Кто вообще все эти люди?
– Партнеры, коллеги, будущие клиенты и просто разные богатые Буратино и их подружки.
– Я здесь ощущают себя сиротой из интерната в своей копеечной рубашке, – Женька поправил воротник, застегнул и снова расстегнул верхнюю пуговицу.
– Глупости! Глянь, как девчонки пожирают тебя глазами. И им плевать на твою рубашку, они мечтают ее скорее снять и проверить, настоящие ли мышцы под ней.
– А что, бывают ненастоящие? – засмеялся Женька, подхватывая ее под локоть. Ведь ничего не предвещало беды.
Продолжение…
Глава 2
– Яночка! Детка, вот ты где! – к ним сквозь толпу спешила креативный директор, – восхитительна! Это платье просто создано для тебя, не хочешь себе оставить? Я договорюсь. Будет память . Все, решено, бери, не отказывайся! – она не дала Яне ответить, и продолжала тараторить без перерыва, – ты телефон не меняй, мало ли что. Ладно, желаю тебе удачи, от всей души! Иди обниму, – Элеонора Сергеевна обхватила ее своими пухлыми ухоженными ручками, звонко чмокнула в щеку, – моя хорошая! Кстати, помнишь, мы говорили про Марио? Нашего партнера из Милана. Такой симпатичный мужчина, согласна?
Яна напряглась. Этот разговор Женьке точно не понравится. А прекратить словесный поток Элеоноры мало кто в состоянии.
– Нет, не помню. И нам уже пора, – она крепче сжала Женину руку, – всего хорошего. Я немного отдохну и буду готова работать, как мы обсуждали раньше.
– Так вот, Марио, – словно не слышала ее креативный директор, – он прилетает в пятницу. И очень просил , чтоб именно ты его встретила. Да. Ни о ком из девочек даже слышать не хочет. Говорит, что у него к тебе важный разговор. Может ты задержишься немного? Он всего на пару дней. Что-то мне подсказывает, что разговор будет личного характера, не удивлюсь, если карат на десять, – она улыбнулась одними уголками губ, – что скажешь?
Яна почувствовала, как напряглась мужская рука, за которую она держалась как за спасательный круг. Зачем Элеонора это все говорит? Она ведь твердо сказала, что решение принято. Почему делает вид, что они одни, и Женька не стоит рядом и не слушает все это?
– Элеонора Сергеевна, я не смогу, – сухо ответила она, стараясь изо всех сил сохранять лицо, – не понимаю, о каких личных предложениях может идти речь.
– Ну надо же! Вот, женщины! Ты уж забыла ваш дивный викенд на островах? – с наигранным изумлением охнула женщина, – а бедняга Марио влюбился как мальчишка. Вскружила ты голову нашему убежденному холостяку. Сказал, что женится только на тебе. Так что не торопись с ответом. Подумай. Такие шансы жизнь не раздает направо и налево. Ты знаешь, во сколько оценивается его состояние? У него строчка в Форбс, это тебе не шутки. И не придется отказываться от своей жизни в угоду… ну не важно.
Женька освободил ладонь из ее пальцев и сделал шаг в сторону:
– Я пойду, мне уже пора. Не провожай! – голос его звучал глухо и отстраненно.
Она боялась поднять глаза на него, но и так было все понятно.
– Нет, подожди! Я с тобой! – она попыталась поймать любимого за рукав.
– Не нужно. Мне тут нечего делать, в отличие от тебя. Твоя коллега права. Такие перспективы на дороге не валяются.
– Я хочу объяснить.
– Объяснить? Тут вроде все итак более, чем понятно, – он отодвинул ее в сторону и вышел из зала. Только годы тренировок не позволили Яне разреветься прямо возле фуршетного столика.
Расталкивая гостей, она стала пробираться к выходу. Без верхней одежды выбежала на улицу. Он не мог далеко уйти!
– Женя! Женька!
Проезжающая мимо машина притормозила:
– Подвэзти? – с явным акцентом поинтересовался водитель.
Она досадливо махнула рукой. Где же он?
Высокие каблуки громко стучали по тротуару. Она растерянно металась по перекрёстку. Надо было взять телефон и позвонить ему!
– Женя!
И вдруг взгляд зацепил знакомую фигуру, торопливо удаляющуюся в сторону метро. Яна скинула мешающие бежать туфли, не заботясь об их судьбе, и бросилась следом, придерживая струящийся подол платья.
– Подожди! – она с трудом перевела дыхание.
– Что? Почему ты без обуви? – он удивлённо смотрел на ее босые ноги.
– В туфлях я бы не успела. И ты бы ушел. Выслушай меня! Пожалуйста! Она специально это сказала. Не хочет меня отпускать.
– И она права. Что я могу тебе дать? Ни денег, ни стабильности. Тогда как Марио со своей строчкой в Форбс, – он поморщился, – он тебе больше подходит. К тому же, как я понял, вы не чужие люди.
– Чужие! Нас ничего не связывает!
– Кроме островов? Или тоже выдумка?
Яна опустила глаза. Она бы так хотела соврать сейчас. Но щеки уже заливались предательской краской.
– Это было до тебя, – выдавила она бестолковое оправдание.
– Я не смогу подарить тебе кольцо на десять карат. Даже на пять. Не смогу повезти в Милан или Париж, не смогу организовать отпуск на островах. Я могу только испортить твою красивую жизнь. Лишить тебя привычного, чтоб ты потом меня за это возненавидела, – негромко произнёс он, – мы из разных миров. Твой – яркий и блестящий, мой – грубый и суровый. Я простой, не очень богатый, не очень известный, но мне нравится моя жизнь. Нравится отдыхать в деревне, нравится делать то, что я делаю. Ты для меня роскошь, на которую я не заработал. Мы ведь сразу это понимали. Помнишь, еще в школе ты твердила, что деньги решают? Ты была права. Не унижайся, пожалуйста! Так будет лучше для всех. Ты потом сама это поймешь, – он уговаривал ее как ребенка. Нежно, ласково, спокойно.