Счастье любой ценой
Шрифт:
Я не совсем понимаю, почему она выбрала быть такой путь. Но потом вспоминаю всё, до мельчайших деталей, признавая и свою вину.
Если бы не мой бешеный напор и неуёмное желание контролировать всё вокруг!
Вдруг жизнь сложилась бы иначе? Нужно было быть мягче, спокойнее, осторожнее. Нужно действовать аккуратнее.
Но рядом с Яниной мне окончательно срывает стоп-кран. Сейчас я не понимаю, как я продержался всё это время вдали от неё. Было ли что-то живое в моей жизни без неё?
Я преуспел, расширил бизнес.
Судорожно
Всё остальное — как в пьяном дурмане.
Безлико, смазано, серо.
Сейчас, когда я нахожусь рядом с ней, я словно заново учусь быть живым. Мне невыносимо больно вдыхать воздух, отравленный нашей неприязнью и давними счетами друг к другу.
— Не спишь? — спрашиваю я.
— Я плохо сплю в последнее время или не сплю, потому что работаю… — тихо отзывается Янина, комкая пальцами простынь.
— Ясно.
Я выхожу из спальни. Меня непреодолимо сильно влечёт к ней. Но сейчас во мне столько злобы и ненависти, что я боюсь сам себя.
Я понимаю — одно прикосновение к ней — и меня сорвёт. Я хочу её до одури и боюсь, что я, накачанный, злобой просто жёстко выебу её. Окончательно потопчусь на осколках души, втаптывая в грязь. Глубже и глубже, на самое дно.
У Янины сейчас и без того мало сил.
Поэтому я цепляюсь изо всех сил пальцами за сигаретную пачку и снова начинаю курить. Одну за одной. Беспрерывно, как автомат по уничтожению табака.
На голодный желудок курево в таких количествах вставляет не хуже спиртного или анаши.
Мне не найти покоя в этих сизых клубах дыма.
Резко разворачиваюсь и вхожу в спальню, садясь на кровать.
— Почему Илья?
Янина дёргается всем телом.
Она реагирует на меня именно так: судорогой, испуганным взглядом, дрожащими ресницами. Она боится меня. Когда-нибудь я точно себя прокляну за то, что в каждом её жесте сквозит страх.
— Почему ты назвала сына Ильёй? — требовательно спрашиваю я.
Глава 64. Янина
— Почему ты назвала сына Ильёй? — спрашивает Владимир.
Таким тоном следователи допрашивают подозреваемых в особо опасных преступлениях или инквизиторы зачитывают приговор ведьмам.
Я сажусь на кровати и натягиваю одеяло повыше. Как будто оно сможет стать преградой между мной и этим мужчиной.
— Почему? — переспрашиваю я. — Сам не понимаешь?
— Нет. Не понимаю. Ни хуя не понимаю. Из всего, что есть…
Владимир матерится больше и сильнее, чем раньше. Он тяжело опускается на кровать и сверлит меня взглядом. Сигарета между его пальцев всё ещё тлеет.
— Ответишь? Или мне нужно добиваться от тебя силой даже простого ответа на вопрос? — спрашивает он и затягивается.
— Ты очень много куришь.
— Угу.
Владимир злится. Он закипает в считанные мгновения.
Зачем-то он вспоминает о Славке.
Хотя, видит Бог, о Славке я почти не думала в последнее время.
Славка стал для меня бесплотным призраком прошлого.
А Володя — реальный. Живой и энергичный, как кипящий вулкан. Настоящий. Мне становится немного страшно.
Но я всё же отбираю у него сигарету и тушу её о пачку. Поражаюсь собственной смелости. Кончики пальцев покалывает после того, как случайно касаюсь его пальцев.
— Осмелела, девочка? — хриплым голосом спрашивает он. — На что ещё тебе хватит смелости?
Я игнорирую последний вопрос, отвечая на самый первый.
— Я назвала сына Ильёй, потому что помню разговор летом… У нас в саду возле дома.
Я хорошо помнила тот день.
Мы со Славкой уже были женаты. Брат мужа то и дело смущал меня своими намёками и цепкими взглядами. Но иногда он как будто успокаивался и переставал донимать меня.
В такие моменты с Володей было очень легко и приятно разговаривать. Казалось, что точек соприкосновения у меня с ним даже больше, чем со Славой.
В тот день мы большой компаний играли в боулинг. К вечеру все разъехались по своим домам.
Погода стояла прекрасная: летний, тёплый вечер. Славка предложил заехать к нам домой и пожарить барбекю.
Мы купили маринованного мяса и поставили в саду мангал. Буран крутился возле ног, выклянчивая кусок мяса. Мы отпустили его побегать. Он никогда не кидался на Володю, ластился к нему.
Вечер был хорошим. Володя вёл себя нормально, как обыкновенный родственник. Глядя на него, такого спокойного, мне казалось, что я себе всё выдумала: и поцелуй, и фривольные намёки…
Пока на мангале жарилось мясо, я качалась на качелях, отталкиваясь от земли ногой. Братья сидели рядом и пили пиво, посмеиваясь над общими шутками. Каким-то образом разговор свернул на тему детей.
— А вы своими отпрысками не собираетесь обзаводиться? — спросил Владимир.
Ярослав встал, чтобы перевернуть жарящееся мясо.
— Пока не думали… — ответил Ярослав.
— А что так? Сколько вы уже женаты? Полгода, да?
— Да. Полгода, — сказала я. — Почему бы тебе самому не жениться и не завести семью?