Счастье мертвой королевы
Шрифт:
Черников приставил к виску два пальца, точно застрелился и рассмеялся. Рита тоже улыбнулась и спихнула тяжеленную сумку на сиденье, но ремни снова намотала на ладони, откинулась на спинку. Поток машин ускорился, миновали мост, за ним на пустой соседней полосе работала дорожная техника и ходили рабочие в ярко-оранжевых комбезах. Черников держался слева около тросового отбойника, закурил, придерживая руль одной рукой. Фура отстала, «газель» телепалась справа, совала нос в просвет между «ровером» и «маздой», Черников гуднул пару раз, и настырная «газель» отстала. Голова кружилась после бессонной ночи, в глаза
– А тот блондин? – донеслось будто из-под воды, – я ему еще рожу попортил у «Контрразведки». С ним у тебя что?
Сон как ветром сдуло, вернее, тяжелым выхлопом соляры, что влетел в открытое окно. Рита замахала руками, отгоняя жуткую вонь, Черников будто ничего такого и не замечал. Выкинул окурок на песок за тросами и снова обернулся.
– Колись, – ухмыльнулся он, – как на проповеди.
– На исповеди, – поправила его Рита, – колются обычно на исповеди.
– Пофиг, – Черников и перестал улыбаться. Рита снова поставила сумку на колени, оперлась на нее локтями.
– Он женский мастер, очень хороший, клиенткам нравится.
Черников ободряюще кивнул, отвернулся и прибавил скорость. Ограждение исчезло, участок работ остался позади, и машины рванули, обгоняя друг друга. Черников моментально обошел «мазду, оставил фуру и «газель» далеко позади и держался в левой полосе. Скорость росла, Рита посмотрела на спидометр и мысленно попросила у Глеба прощения.
– Хороший мастер, теткам нравится, – повторил Черников, – это я понял. А…
– И он педик, – выдохнула Рита. «Ровер» едва заметно мотнуло вправо, но тяжелая машина быстро выровнялась. Черников повернул голову вправо, потрогал зачем-то кончик носа и погнал дальше.
– У него есть друг в Голландии, – перед глазами маячила розовая ухоженная физиономия Лиана, его аккуратный маникюр и женственная улыбочка, – он часто ездит туда, я ходила к нему советоваться, и Глеб предложил мне новую концепцию. Сказал, что это будет востребованная услуга, у нас ее мало кто предлагает.
Впереди показался бывший пост ГАИ, переделанный ныне в придорожную забегаловку. По эстакаде над ней шел товарняк, машины почтительно тормозили перед камерами, следящими за дорогой с моста. Черников перестроился вправо и постукивал пальцами по рулю, то и дело поглядывал на Риту. Та в очередной раз мысленно попросила у Глеба прощения и улыбнулась Черникову. Он потер лоб и подмигнул ей в ответ.
– Обалдеть…. Кстати, Гончаров этого не одобряет. Вернее, не одобрял. По его понятиям бордель – это грязный бизнес.
– У меня не бордель! – вскинулась Рита. Вдруг стало чертовски обидно и даже злость взяла, что кто-то вот так запросто все ее труды и старания опускает ниже плинтуса. Это же надо такое выдумать – бордель! В таком случае, они едут вот прямо сейчас через бордель, тут ночью на дороге за пару минут девку на любой вкус можно найти, как Глеб когда-то Женьку пугал.
– Ладно, успокоила, – примирительно сказал Черников и включил правый поворотник. «Ровер» съехал с шоссе и оказался на тихой еще в этот утренний час улице. Рита только сейчас поняла, как устала, сил не было даже поругаться как следует. Вместо этого она бессмысленно смотрела в окно, и только минут через пять сообразила, что едут они к банку.
– Решай сейчас, – негромко сказал Черников, – еще не поздно в аэропорт. Или ждать.
– Чего? – очнулась Рита.
– Пока все закончится.
«Ровер» остановился перед пустой «зеброй», по ней прогуливались голуби и летали желтые тополиные листья. Рита обхватила сумку обеими руками и следила за ними, поворотник неприятно щелкал точно мышь билась головой о плинтус. Наконец, машина тронулась с места. «Избавиться от меня хочешь?» – подумала Рита, но вслух сказала:
– Война закончится?
– Ага, – беззаботно отозвался Черников и потянулся в загудевшему мобильнику. Поглядел на экран и положил на перепачканный пылью портфель, телефон погудел еще немного и умолк. Машину немного занесло на повороте, Рита стукнулась плечом о дверцу.
– Это надолго?
– Без понятия, – Черников крутил в пальцах сигарету, – может, месяц или два. Или год. Как все поделят заново, так сразу и закончится. Ты жить хочешь?
Будто лбом в стену врезалась, или в дверь – у нее так однажды было. Выходила из метро, и какой-то олень, что пер впереди, мало того, что отдавил ей обе ноги, так еще и дверь перед носом захлопнул, не поленился остановиться и грохнуть со всей дури. Даже руки выставить перед собой не успела, не ожидала этакой подлянки от обиженного дурака, зато усмешечку его до сих пор помнит, как и ворох черных мушек, что долго еще тогда летал перед глазами.
«Ровер» уже стоял на банковской парковке, милютинский «форд» красовался неподалеку, на крыльце у входа образовалось небольшое столпотворение. Кто курил, кто говорил по телефону, кто-то просто трепался с коллегами перед началом рабочего дня. Рита заметила Юльку с наушниками на макушке, потом прошла согнутая, еще не оправившаяся от болезни Казарцева, потом еще знакомые из других отделов.
– Очень хочу, – Рита смотрела в пол, – причем долго и счастливо.
– Я тоже, какое совпадение, – малость нервно бросил Черников. – Короче, так: живи как жила, дом-работа-дом. Ну, или как оно там у тебя было.
– Зачем работа? – очнулась Рита. Последнее, что сейчас ей было нужно – это топать в свой кабинет и руководить пенсионеркой, дурой и овуляшкой. Марианка была права на все сто и называла вещи своими именами, за что ее недолюбливали, а за полгода до увольнения престали звать на совещания и даже междусобойчики. Вот нахрена сейчас работа, когда в руках такое?
– Я наоборот, увольняться хотела… – Черников повернулся и сжал ей запястья. От него пахло кофе и чем-то терпким, еле заметно, но так, что кружилась голова и все мысли страхи вдруг разом куда-то подевались.
– Ритка, сама подумай, – донеслось точно из-за облаков, – если ты не при делах, то зачем тебе что-то менять? Если остаешься здесь, то не привлекай внимание, будто нет тебя. Даже в аэропорт уже поздно, скорее всего.
Рита смотрела то в спинку сиденья пред собой, то на руки Черникова. От большого пальца к основанию ладони у него шла тонкая белая полоска, идеально ровная поначалу, делавшая резкий изгиб у пальца, точно черта, которую забыли стереть. Она чуть вздувалась над кожей, так и тянуло дотронуться до нее, но Рита вцепилась в ремень сумки обеими руками на всякий случай закрыла глаза.