Счастье под угрозой
Шрифт:
– Тормозите! – крикнул Максвелл, и Майри затаила дыхание, когда галера скользнула в глубь пещеры, где поверхность воды была похожа на зеркало.
Несмотря на то что гребцы опустили в воду весла в попытке остановиться, галера продолжала скользить вперед. Внезапно слева от входа в пещеру возник каменный причал с деревянными поручнями, на котором стояли три человека. Сидящие по левому борту гребцы подняли весла и бросили ожидающим на причале людям канаты, и те тут же накрепко привязали их к специальным опорам.
– Идемте, миледи.
Майри разглядывала людей на причале и поэтому не видела подошедшего к ней Роберта Максвелла. Он остановился прямо у нее за спиной и протянул руку.
Поднявшись со своего места, Майри вдруг почувствовала, как у нее дрожат колени. Кажущееся спокойным, море тем не менее продолжало волноваться, как и за пределами пещеры. Майри ужасно не хотелось принимать помощь Роберта, но она не решилась отказаться и подала ему руку.
Не говоря ни слова, молодой человек поднял Майри на причал и поднялся сам. Причем сделал это так быстро, что успел подхватить девушку на руки, когда та, сделав шаг, оступилась на скользкой поверхности.
Он был на целую голову выше ее и гораздо шире в плечах, и Майри принялась отчаянно вырываться.
– Я вполне могу идти самостоятельно. Вернее, смогу, когда перестану ощущать себя так, словно до сих пор раскачиваюсь на волнах.
– Тише-тише, давайте не будем препираться, – произнес Максвелл. – Ступени такие же скользкие, как причал, и я не хочу, чтобы вы упали и поранились.
– Можно подумать, я буду в большей безопасности, если вы меня понесете, – насмешливо произнесла Майри. – Я вовсе не такая уж легкая, да и ступени скользкие…
– Тише, – вновь повторил Максвелл, шагнув на каменные ступени.
Решив его не отвлекать, Майри покорно замолчала. Но по мере того как они поднимались вверх, света оставалось все меньше и меньше, и вскоре они оказались в кромешной тьме. Майри могла сказать лишь, что ступени располагались спиралью и сужались до тех пор, пока Максвелл не начал с трудом помещаться меж стен с ношей на руках.
Вскоре откуда-то из распахнутой двери показался тусклый лучик света. За дверью взору Майри открылась небольшая комнатка, освещенная свечой, в ней пахло луком и свиным жиром, как если бы это была кладовая.
Максвелл пронес Майри через эту комнату и узкий коридор и вновь начал подниматься по лестнице, которая заканчивалась кухней. Здесь сновали люди и шумел в очаге огонь. Никто не заговорил с Максвеллом, когда он пересек кухню и оказался перед очередной лестницей, более широкой, чем предыдущая.
То, что никто не заговаривал с ними и не смотрел в их сторону, заставляло Майри чувствовать себя невидимкой.
Оказавшись на очередной лестничной площадке, она успела увидеть просторный зал и еще один очаг. На следующую площадку выходили две закрытые двери. Третья площадка выглядела совсем как предыдущая, но тут Максвелл наконец осторожно поставил девушку на пол.
Распахнув одну из дверей, он жестом пригласил Майри войти. Девушка оказалась в довольно большой комнате с укрытой ярко-зеленым пологом кроватью, диваном и столиком. Словом, это были настоящие покои благородной леди.
– Добро пожаловать в Трейлингхейл, – произнес наконец Максвелл. – Это ваша комната.
– Что значит моя? – спросила Майри, развернувшись так резко, что подол ее платья, взметнувшись вверх, едва не опрокинул трехногий стул с мягким сиденьем.
Подхватив стул и поставив на место, Максвелл как ни в чем не бывало произнес:
– Здесь вы будете жить, пока гостите в Трейлингхейле.
– Как долго вы собираетесь меня здесь удерживать? И с какой целью?
Со сводящим с ума спокойствием Максвелл произнес:
– Вы останетесь здесь до тех пор, пока это необходимо. А причины, подтолкнувшие меня к этому, не должны вас касаться. Как видите, комната очень удобна. Окна выходят на залив, так что вы сможете наслаждаться открывающимся из них восхитительным видом. В хорошую погоду отсюда можно даже рассмотреть шпили церкви Керкудбрайта, расположенной в шести милях от Трейлингхейла.
– Я не хочу смотреть на Керкудбрайт, – возразила Майри, и собственный голос показался необыкновенно пронзительным в тишине комнаты. – Я хочу немедленно вернуться домой.
– Это невозможно. Вы должны знать: сбежать из замка не удастся.
– Даже если бы я смогла выбраться из этого ужасного места, до дому мне все равно не дойти, – произнесла Майри, прилагая все силы, чтобы держать себя в руках.
И все же если представится возможность сбежать, она не задумываясь воспользуется ею. И уж тогда точно доберется до дому.
По опыту общения с отцом и мачехой Майри знала, что спорить и показывать свой гнев не стоит, потому что это только раздражает собеседника. А поскольку стоявший перед ней мужчина был также неблагоразумен, как и все остальные мужчины, Майри вовсе не хотелось его раздражать.
Несмотря на то что эта комната была гораздо больше и роскошнее ее спален в Аннан-Хаусе и Данвити-Холле, она своими узкими окнами-амбразурами напоминала Майри тюрьму. Максвелл считал, будто сможет безнаказанно удерживать ее в плену, и она готова была убить его за это.
В надежде, что это поможет ей держать себя в руках, Майри развязала тесемки плаща и бросила его на стоявший поодаль диван. Осторожно обойдя стул, который она едва не сшибла несколько минут назад, Майри приблизилась к окну. Ставень был открыт, и в комнату врывался прохладный бриз, дующий с залива.
Облокотившись о широкий подоконник, доходивший ей до груди, Майри попыталась сосредоточиться на действительно великолепном виде, открывавшемся из этой комнаты. Но подавшись вперед и посмотрев вниз, девушка поняла, что замок стоит на самом краю скалы, о которую яростно разбивались огромные волны.