Счастье приходит летом
Шрифт:
— А он ничего парень. — Волосы Майкла падали на лоб, тусклый свет лампы отбрасывал резкие тени на скулы. — Значит, он и тогда был тобой увлечен? — В его медовом голосе зазвучали хищные нотки, и Джоанна насторожилась.
— Наверно, — пожала она плечами.
— Наверно? А ты знаешь, что нравишься ему до сих пор?
На время воцарилась неловкая тишина.
— Мне кажется, ты пришел к неверному выводу.
— Я и не приходил ни к какому выводу. Он постоянно смотрел на тебя взглядом безвольного
Джоанна уставилась на Майкла, не в состоянии сдерживать закипающий гнев.
— Мне не нравится, как ты говоришь о Нейтане. Сегодня вечером мы чудесно провели время, и, если он пригласит меня еше раз, я буду польщена. В волнении она и не заметила, как приблизилась к Майклу, пока не ощутила теплый, свежий аромат его тела.
Он шутливо поднял руки в знак капитуляции.
— Ладно, Джо, извини. Мне все равно, что ты делаешь и к кому ходишь на свидания. Ты идешь своей дорогой, я — своей, и так далее, и тому подобное.
— Отлично!
— Вот и хорошо!
У Джоанны вздымалась грудь. Если она больше не хочет неприятностей, то немедленно должна подняться к себе в комнату. Ей не хотелось снова затевать ссору с Майклом, ведь она была так измождена после той ужасной беседы за кофе. Джоанна понимала, что не владеет собой, и чувствовала себя беззащитной. Она сама не знала, что может сгоряча сказать или сделать.
Она отвернулась и уже успела подняться на две ступени, как вдруг ровный голос Майкла поколебал ее решимость:
— Если тебе хочется танцевать и веселиться после того, как твой муж умер, то это твое личное дело.
Джоанна встала как вкопанная, закрыла глаза и глубоко вздохнула. Очевидно, по некой неведомой причине Майкл был намерен продолжать войну.
Хотя, возможно, он и прав. Должно быть, они слишком долго играли в эти глупые игры. Пора сказать ему все, что она о нем думает!
Джоанна тяжелым шагом спустилась с лестницы и подтолкнула Майкла в сторону веранды, чтобы их голоса не донеслись до Кэйси.
— К твоему сведению, Майкл Мелоун, мой муж умер почти восемь месяцев назад! Что мне теперь, всю жизнь носить рубище и посыпать главу пеплом?
— Нет, конечно. Но неужели нельзя, по обычаю, подождать хотя бы год? Или это тебя не волнует? Возможно даже, для тебя это уже не первая вечеринка.
Джоанна сжала кулаки.
— Я понятия не имею, к чему ты клонишь, но мои дела тебя не касаются.
Майкл запрокинул голову и презрительно рассмеялся. Свет звезд очертил его высокомерный профиль и, казалось, сделал глубже борозды на лбу.
— Ну, разве эти слова сами по себе ни о чем не говорят?!
Джоанна ошарашенно смотрела на него, а потом почувствовала, что вся кровь отхлынула от лица. Тогда она схватила лежавшую на стуле подушку и изо всех сил швырнула ее в Майкла.
Но у того была быстрая реакция, и он легко уклонился от «снаряда».
— Прекрати, Джоанна! — приказал он, делая шаг навстречу ей.
— Сначала извинись за свой намек!
— Вот еще! Ты сама несколько минут назад говорила об этом своим друзьям.
— Что?! — возмутилась она. Значит, Майкл все это время подслушивал, прячась на веранде? Этот разговор начинает походить на ночной кошмар.
— Признаю, тем летом ты здорово меня одурачила, но тогда я не знал, какая ты хорошая актриса. — Голос его оставался спокойным, но Майкл с такой силой сжал пальцами спинку стула, что они побелели.
— Ничего не понимаю… — лихорадочно прошептала Джоанна. Как бы ей хотелось перенестись в свою комнату и оказаться в безопасности!
— Хватит разыгрывать из себя невинную овечку, Джо! Я это уже видел и, честно говоря, считаю банальным. Я говорю о том лете, после которого ты вышла замуж. Ты ведь помнишь то лето, правда? Лето, над которым ты так смеялась вместе со своими друзьями. Или оно настолько мало значит для тебя, что ты уже и забыла?
Темные очертания комнаты поплыли у Джоанны перед глазами — ей показалось, что она сейчас упадет в обморок.
— Я… я помню то лето, — прошептала она. — Но я вспоминаю его как то лето, после которого женился ты.
Майкл окинул ее презрительным взглядом.
— Можно спросить, о чем, черт возьми, ты думала тем летом?
Джоанна вспомнила, что рассказывала Мэг и остальной компании, и отвела глаза.
— О чем ты тогда думала? — повторил Майкл. С каждым словом его голос становился все громче, пока наконец не зазвучал с оглушительной силой.
Джоанна закрыла уши руками, но Майкл схватил ее за руки. В его взгляде был такой гнев, какого она в нем даже не подозревала.
— Что ты пыталась доказать, когда притворялась, что любишь меня? — продолжал он. — Хотя собиралась выйти замуж за другого! — Он указал на окно, как будто этот «другой» прятался за ближайшим кустом.
От изумления Джоанна широко раскрыла глаза. Оказывается, она сумела убедить не только остальных, но и Майкла тоже. Как это ни удивительно, он поверил каждому слову — и теперь был в ярости.
Но это же бессмыслица! Прошли годы, все изменилось. Какое Майклу теперь до нее дело? Или же он настолько любит себя, что не может перенести даже мысли о том, что когда-то его оставили в дураках?
На мгновение ей ужасно захотелось сказать ему правду и все расставить по своим местам. Но будет глупо, если она это сделает. Почему он не испытывает даже малой части той боли, которую пережила она шесть лет назад? Пусть думает, что она уехала отсюда без малейшего огорчения. Что бы он ни почувствовал тогда, это было ничто по сравнению с ее страданиями.