Счастье: уроки новой науки
Шрифт:
Иными словами, идея мирного «благородного дикаря» – это миф. Таким же мифом является идея мирной старой доброй Англии в эпоху Средневековья. Семь столетий назад количество убийств в Англии в 20 раз превышало нынешний уровень [238] . То есть среди группы людей, с которыми мы можем мирно сотрудничать, наблюдается рост.
Но все равно трайбализм глубоко заложен в нашей природе. Знаменитый эксперимент, устроенный психологом Мазуфером Шерифом, это демонстрирует. Группа детей 11 и 12 лет отправилась в поход. Первоначально их всех поместили в одну палатку, и они все подружились. Но затем их разместили в двух разных палатках, разлучив большинство сложивших дружеских пар. Группы из разных палаток вскоре начали задирать друг друга. Дети начали ненавидеть
238
Л. Стоун (Stone, 1983) подчерпнул информацию в основном из работ Т. Р. Гарра.
В конце концов выйти из тупика позволила проблема, решение которой могло быть достигнуто только через совместную работу обеих групп: грузовик с едой застрял в грязи и всем пришлось его вытаскивать. После этого мальчики неожиданно проголосовали за то, чтобы отправиться домой в одном автобусе [239] . Общие трудности замечательным образом способствуют сотрудничеству.
Таким образом, Гоббс ошибался. Нашу борьбу друг с другом останавливает не то, что мы боимся высокой власти. Как мы отмечали выше, к сотрудничеству друг с другом людей могут подтолкнуть многие другие мотивы, помимо страха наказания: стремление заработать репутацию, получить одобрение, а также, в разной степени, чувство справедливости. Это мотивы, которые могут привести к расширению круга сотрудничества, отчего можем выиграть мы все.
239
См.: Sherif, 1966. Эксперимент в Стэндфордской тюрьме дал сходные результаты.
В конечном счете большинство людей наделено нравственным чувством. Они могут абстрагироваться от своих интересов и подумать, что справедливо для группы в целом. Они также могут расширить представление о своей группе, включив, как мы смеем надеяться, интересы всего человечества.
Итак, что мы можем сделать, чтобы улучшить нашу жизнь? Этот вопрос рассмотрен в остальной части книги:
• Во-первых, я определю нашу цель: четкая концепция общего блага, которую мы все можем принять и ради которой можем работать.
• Затем я задамся вопросом, подходят ли существующие экономические идеи для достижения этой цели.
• После этого предложу конкретные общественнополитические меры, направленные на увеличение счастья.
• Наконец, я собираюсь обратиться к частной, внутренней жизни и рассмотреть вопрос о том, какие источники утешения мы можем найти, чтобы поднять себе настроение.
Один из тестов на счастье состоит в том, чтобы выяснить, насколько дружественным вам кажется окружающий мир. Нам нужны друзья вовне и внутри нас самих. Я рассмотрю обе эти потребности.
Часть 2
Что можно сделать?
Глава 8
Наибольшее счастье: такова цель?
Создавайте все счастье, какое только можете создать, устраняйте все несчастье, какое только можете устранить.
Иеремия Бентам начинал как юрист. Но его привело в ужас отсутствие рационального основания у той мешанины законов и наказаний, которая существовала в то время: человека могли повесить за кражу овцы. Бентам настаивал, что все законы и даже правила морали должны основываться на некотором объединяющем принципе. Иначе как они смогут не вступать в противоречие друг с другом?
240
Написано 22 июня 1830 г. и обнаружено в альбоме ко дню рождения дочери его друга. Цит. по: Parekh, 1993, p. xvii.
В качестве такого принципа он предложил, чтобы все законы и все действия были направлены на то, чтобы производить наибольшее возможное счастье. Общество, говорил он, хорошо настолько, насколько счастливы его граждане. Таким образом, закон хорош, если он увеличивает счастье граждан и уменьшает их несчастье; если он этого не делает, то он плох. То же самое верно в отношении правил морали: их предназначение – увеличивать наше общее счастье. На самом деле, о любом решении, общественном или частном, следует судить с точки зрения его воздействия на счастье тех, кого оно затрагивает, в равной мере учитывая каждого. Это принцип «наибольшего счастья»: правильное действие – то, которое производит наибольшее общее счастье [241] .
241
См.: Bentham, 1789; Бентам, 1998. К предшественникам Бентама относятся Хатченсон, Гельвеций, Беккариа, Пристли
Хотя эта благородная идея лежала в основе значительного социального прогресса в течение двух последних столетий, она также стала объектом серьезной критики. Иными словами, мы имеем теперь такое общество, в котором нет серьезного философского основания для публичной политики или частной морали. Прагматичные политики утверждают, что делают то, «что работает», но работает ради чего? Мы испытываем серьезную потребность в ясной концепции хорошего общества и благих действий.
Я полагаю, что идея Бентама была верной и что мы должны бесстрашно взять и применить ее к нашей жизни. Вы, конечно, можете согласиться со многим изложенным в данной книге, не соглашаясь с Бентамом. Но четкая идея придает силы благим намерениям.
Принцип Бентама затрагивает два разных вопроса: вопрос справедливости и вопрос счастья. Идея справедливости заключается в том, что все одинаково важны. Я не важнее вас, и ваше «благо» так же важно, как и мое. Мы обсуждаем это в последней главе. Другая идея состоит в том, что счастье является самой главной целью. Так ли это?
Общественное благо
Почему мы должны принять наибольшее счастье в качестве цели для нашего общества? Почему эта, а не какая-нибудь другая цель или даже множество целей? Как насчет здоровья, независимости, самореализации или свободы? Проблема нескольких целей в том, что они могут вступить в конфликт друг с другом и тогда нам придется этот конфликт урегулировать. И поэтому мы, естественно, ищем какую-то одну конечную цель, которая позволить нам судить обо всех остальных целях в зависимости от того, какой вклад они вносят в ее достижение.
Счастье является такой конечной целью, потому что, в отличие от всех остальных целей, его благой характер самоочевиден. Если нас спросят, почему счастье важно, мы не сможем привести дополнительную, внеположную причину. Оно важно – и все [242] . Как сказано в американской Декларации независимости, это «самоочевидная» цель.
Наоборот, если я спрошу вас, почему вы хотите, чтобы люди были здоровее, вы, вероятно, укажите причины: люди не должны испытывать боли и т. д. Точно так же, если я спрошу вас о независимости, вы ответите, что людям будет лучше, если они сами станут контролировать свою жизнь. Аналогично свобода – это хорошо, потому что рабство, тюремное заключение и тайная полиция приводят только к несчастью.
242
В главе 2 мы дали эволюционное объяснение того, почему стремление к счастью занимает центральное место в нашей природе. Но это не означает, что целью политики должно быть удовлетворение наших предполагаемых желаний, в некоторых случаях это может привести к уменьшению счастья. Таким образом, я выступаю за чувство благополучия, а не за удовлетворение желаний.
Таким образом, здоровье, автономия и свобода – это «инструментальные» блага: мы можем привести дополнительные, не окончательные причины того, почему мы их так ценим. И поэтому мы иногда готовы пожертвовать одним из этих благ ради другого. Для обеспечения безопасности на улицах мы изолируем преступников (независимость гражданина против свободы преступника). Чтобы снизить неграмотность, мы взимаем налоги (самореализация против экономической свободы).
Чтобы способствовать наибольшему счастью, нам, очевидно, требуется понять, какие условия влияют на счастье людей и в какой степени. Теперь это становится эмпирически возможно. Мы рассмотрели некоторые свидетельства в главе 5, а семь основных факторов, влияющих на счастье, были схожи с личными «способностями», которые нобелевский лауреат Амартья Сен предложил в качестве целей публичной политики [243] . Но пока мы не обоснуем наши цели тем, как действительно себя чувствуют люди, есть реальная опасность патернализма. Мы ни в коем случае не должны говорить, что это делается вам во благо, даже если ни вы, ни другие никогда не почувствуете себя от этого лучше. Наоборот, если мы хотим измерить качество жизни, наши измерения должны основываться на том, как на самом деле чувствуют себя люди.
243
Он перечисляет, например, экономические и социальные возможности, социальную защиту, политическую свободу и гарантии прозрачности; см.: Sen, 1999, p. 38; Сен, 2004, с. 56; Sen, 1992. По его мнению, конфликты между этими целями должны разрешаться при помощи политических процессов. Я питаю большие надежды на то, что можно будет собрать свидетельства о том, как достижение этих целей влияет на чувства людей. В работе Нуссбаум (Nussbaum, 2000) предлагается более подробный перечень способностей: жизнь, физическое здоровье, физическая свобода, чувства, воображение и мысль, эмоции, практический разум, потребность в окружающих, отношения с другими видами и контроль за своим окружением.