Счастье: уроки новой науки
Шрифт:
Более того, увеличения доли работников, уязвимых для иностранной конкуренции, не произошло. Производственная сфера оказалась в более уязвимом положении, но теперь в ней занята меньшая доля работников благодаря росту сферы обслуживания. Так что доля торговли в общей экономической активности в действительности не так уж и выросла [341] .
Вопреки распространенному мнению, за последние двадцать пять лет в США и в Европе не произошло сокрашения числа рабочих мест [342] . А реальная заработная плата работников увеличивалась в среднем по меньшей мере на 1 % в год [343] . У компаний дела идут еще лучше, особенно в Европе, где отношение прибыли и ренты к заработной плате выросло с 33 % в 1970-е годы до 50 % в настоящее время. Никакого снижения доли прибыли из-за иностранной конкуренции не наблюдается!
341
Для
342
См.: Davis and Haltiwanger, 1999, p. 2735–2737.
343
EU, European Economy, 2003, No. 4, p. 163.
На самом деле, о конкуренции по большей части ведутся такие разговоры, что ими только детей пугать или в данном случае рабочих. Компания, естественно, должна оставаться конкурентоспособной, чтобы выжить. Но страны всегда выживают через автоматический процесс приспособления [344] . Следовательно, ни одна из западных стран не должна отказываться от старого образа жизни, потому что не в состоянии больше себе его позволить. Мы можем выбрать такую степень защищенности, какую захотим, но наш уровень оплаты неизбежно отразит этот выбор.
344
Если валютный курс является плавающим, он служит основным корректирующим механизмом, поддерживающим конкурентоспособность. Если валютный курс является фиксированным, уровень цен скорректируется, хотя это может на какое-то время привести к росту безработицы.
Фактически это главный урок, который нам сегодня преподает экономика. Страна всегда может конкурировать, потому что людям платят в соответствии с производительностью их труда. Если мы хотим обеспечить людям большую защиту, нам, возможно, придется согласиться на более низкий уровень оплаты. Это наш выбор. Но когда уровень жизни стабильно растет, это не так уж страшно.
Точно так же глобализация не накладывает никаких ограничений на расходы правительства или политику на рынке труда. Конечно, стране трудно привлекать капитал, если налоги на прибыль корпораций в ней выше, чем в других странах, но большая часть налогов поступает от наемного труда, который гораздо менее мобилен. Вот почему многие из самых небольших и самых открытых европейских стран (Скандинавские страны) смогли жить с очень высоким уровнем налогов. Конечно, как я еще покажу, европейское социальное государство нуждается в реформировании, но не по причине глобализации. И во многих случаях эти реформы увеличат, а не уменьшат защищенность людей.
Этого они и хотят. Они хотят защищенности по всем первым пяти позициям нашей «большой семерки» источников счастья: доход, работа, семья, общество и здоровье.
Доход
Две большие угрозы стабильному доходу – колебания уровней занятости и наступление старости. И два из ключевых достижений современного государства – большая экономическая стабильность и более высокие пенсии по старости.
После Второй мировой войны колебания уровней занятости были гораздо меньше, чем в предшествующее столетие. Отчасти это было вызвано вмешательством государства – или, по крайней мере, ожиданиями того, что государство вмешается, если это будет необходимо. Благодаря этому семьи и компании чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы тратить.
Однако, сталкиваясь с выбором между экономической стабильностью и долгосрочным ростом, некоторые экономисты придают большее значение росту на том основании, что небольшая разница в темпах роста со временем оказывает значительное влияние на уровень жизни. Согласно этой логике, случающиеся время от времени кризисы, несущие с собой «созидательное разрушение», достаточно безобидны, потому что долгосрочная выгода перевесит небольшие краткосрочные потери. Так считает лауреат Нобелевской премии Роберт Лукас из Чикагского университета [345] . Но современная психология расставляет акценты иначе. Колебания уровней занятости сопряжены с огромными краткосрочными психологическими издержками, тогда как долгосрочная выгода от роста относительно невелика, потому что ценность каждого дополнительного доллара уменьшается по мере того, как люди становятся богаче. К счастью, политики, в отличие от экономистов, не ставят под вопрос ценность экономической стабильности, поскольку от нее выигрывают и работники, и работодатели.
345
См.: Lucas, 2003. Примечательно, что Лукас утверждает, что полное устранение
Тем не менее в последние годы возобновились дебаты касательно дохода в пожилом возрасте. В настоящее время источником такого дохода в большинстве стран является государственная пенсия (или выплаты по социальному страхованию), привязанная к прошлому заработку. Это обещание обеспечивается способностью государства собирать взносы с трудящегося населения.
Но сейчас некоторые говорят: «Разве не лучше, чтобы б о льшая часть дохода в пожилом возрасте шла от частных пенсий, выплачиваемых из денег, инвестированных в рынок ценных бумаг?» Во многих странах эта идея находила все большую поддержку до тех пор, пока в 2001 году не рухнул фондовый рынок. Теперь эта идея кажется не столь привлекательной, а в Британии, где частные пенсии обеспечивают приблизительно половину дохода в пожилом возрасте, система обернулась катастрофой для многих инвесторов. Опыт и исследования подтверждают разумность привязанных к заработку государственных пенсий, основанных на способности государства собирать текущие взносы в пенсионный фонд. Желающие в свою очередь должны получить возможность добровольно отказаться от взносов и от соответствующих льгот. Но, конечно, всем должна быть дана возможность, не задумываясь, участвовать в более простых и надежных установлениях.
Работа
Еще один ключевой элемент благополучия людей – работа. И действительно, в главе 5 мы отмечали, что безработица – одна из худших вещей, какие могут случиться с любым из нас. Ее воздействие равносильно распаду семьи: вы оказываетесь никому не нужны. Этот психологический эффект перевешивает эффект сократившегося дохода.
Таким образом, ключевой приоритет для любого цивилизованного общества – низкий уровень безработицы. Но как его достичь? За последние двадцать пять лет многие европейские страны позволили безработице подняться до уровня 1930-х годов, и она так и не снизилась. Чтобы выяснить, как сократить безработицу, нам придется объяснить различия между странами, представленные в таблице ниже. После многочисленных разногласий в 1980-е годы, среди традиционных экономистов был достигнут консенсус. Согласно этому консенсусу, вы не можете непрерывно снижать безработицу, увеличивая совокупный спрос на произведенную продукцию, потому что это приведет только к росту инфляции. Вместо этого вам придется изменить структуру рынка труда.
Значение имеют два основных фактора [346] . Прежде всего как обращаются с безработными. Если им в течение неопределенного периода времени платят пособие по безработице и не требуют заполнять существующие вакансии, появляется много людей, которые долгое время будут оставаться безработными, даже если кругом окажется полным-полно вакансий. В период европейского экономического бума 2000 года такая ситуация сложилась во Франции и в Западной Германии [347] . Инфляция росла, и Европейский центральный банк поднял процентные ставки, положив конец экономическому буму.
346
См., напр.: Layard et al., 1991; Nickell and Layard, 1999; а также: Layard, 1999a; 2003a.
347
По этому и следующему разделу см.: Layard, 2003a; de Koning et al., 2004.
Но есть и такие европейские страны, как Дания, Нидерланды и Великобритания, в которых льготы можно получить, только если вы изо всех сил ищете работу. За это вам помогают в поисках. Это подход «с пособия на работу», политика кнута и пряника. В таких странах безработица гораздо ниже. Например, в Дании у вас есть право на получение предложений о работе или полезной деятельности до конца первого года после того, как вы лишитесь работы. До этого времени государство гарантирует вам, что работой вас обеспечат. Но вы должны воспользоваться сделанными вам предложениями. Таким образом, существуют права и обязанности. Работник имеет не только право получать предложения, но и обязательство принять одно из них.
Это наилучший подход – между попустительством прежнего франко-германского подхода и суровостью Соединенных Штатов, где страховка от безработицы заканчивается через шесть месяцев и людям приходится идти на крайне непродуктивную и низкооплачиваемую работу.
Если люди так несчастны, когда остаются без работы, вы можете спросить, почему они не всегда соглашаются на любую работу. Дело в том, что здесь неприменим рациональный расчет. После периода безработицы получатели пособий входят в серую зону покорности судьбе, в которой любые изменения могут показаться опасными. Их «вкусы» меняются. Вывести людей из этого состояния и направить к полезной деятельности – в этом и состоит задача центров занятости. Если мы сможем мобилизовать больше безработных европейцев, эти дополнительные работники смогут найти такие же рабочие места, как уже существующие, и с существующим уровнем оплаты труда.