Шрифт:
Пролог
Марк
Я застегивал рубашку, глядя в окно на просыпающийся Питер. Я так любил этот город, любил квартиру, которую сам планировал, дом, который проектировал. Я так часто был счастлив здесь просто так, без повода. Но это было раньше. Теперь я пытался укрыться здесь, найти убежище, держать равновесие, но мой маленький демон каждый раз напоминал, что это невозможно.
Моя жена – прекрасная северная кукла. Светлая и притягательная снаружи, внутри – расчетливая дрянь.
Собственно, я получил то, что заслужил. Притягиваются не противоположности, а подобия.
– Ты так рано уходишь. Встреча за завтраком? – услышал я за спиной тихий голос Карин.
Я прикрыл глаза, обреченно выдохнул, не скрывая раздражения от нежелательной встречи. Сколько раз за последний месяц я просил ее уехать, но она упорно продолжала оставаться в городе, который ненавидела.
Карин пыталась уговорить меня. Капризы, истерики, давление на жалость, угрозы, уговоры, даже попытки соблазнения. Она испробовала все, но ничего не работало. Я не знал, что с ней делать, поэтому стал просто игнорировать.
Разумеется, на ее вопрос я тоже не стал отвечать. Вместо этого отхлебнул кофе и взглянул на тост, который только что поджарился.
– Когда ты вернулся? Я спала, не слышала, – снова заговорила Карин, чуть морщась от моего нарочитого игнорирования.
Я снова пропустил мимо ушей ее слова, протянул руку за тостом, но передумал, понимая, что кусок в горло уже не полезет. Появление Карин напрочь отбило аппетит.
Я допил кофе, взял галстук со спинки стула, подошел к зеркалу.
– Ты уходишь на рассвете, возвращаешься после полуночи. Это из-за Мари, да? У вас интрижка? – блеснула аналитическим умом Карин.
Я не сдержался и фыркнул.
– Детка, у тебя слишком активные эротические фантазии.
– А что мне еще думать, Марк? Ты день и ночь на работе. С ней.
– Попробуй не думать. У тебя это обычно прекрасно получается, – снова не сдержался я, увязая в перепалке.
– Если не Мари, то кто? Должен же ты кого-то трахать.
– Кому должен? Тебе?
– Да, мне. Я твоя жена, Марк Стерн. Ты не имеешь права так со мной обращаться.
Я развернулся, схватил жену за горло, припечатал к стенке. Впервые за долгое время взглянул на нее. Карин выглядела паршиво. Темные круги под глазами, землистый цвет лица, затравленный взгляд. Но это меня не остановило. Я вдавил большой палец в ее шею, постарался говорить как можно более убедительно.
– Я буду обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь. У тебя отлично получалось делать дурака из папочки. Со мной не получится, Карин. Последний раз тебя прошу, уезжай, дай мне развод. По-хорошему.
– Нет, – прохрипела она. – Нет, Марк, пожалуйста.
Я отпустил жену, снова вернулся к зеркалу, игнорируя ее перепуганный вид и навернувшиеся слезы. Не знаю, почему я продолжал терпеть ее.
Ради Марьяны? Ей так нравился новый проект. Я не мог просто взять и разрушить это, но уже ненавидел все, что приводило Марьяну в восторг. И саму Марьяну ненавидел тоже.
Я не был уверен, что Карин блефует. Ее влияние на отца было огромным.
Она снова нарисовалась рядом. Ничем ее не проймешь. Стояла и смотрела, как я тщетно пытался завязать галстук.
– Давай я.
Она ловко перехватила шелковую ленту и быстро завязала идеальный виндзор. Меня мутило от ее близости. Я с трудом проводил дома эти несколько минут. Но Карин как будто не замечала этого. Она снова играла роль женушки.
– Спасибо, – кратко бросил я, и Карин воодушевилась.
– Давай слетаем в Париж на выходные. Или к твоим родителям в Ниццу.
– Лети хоть в ад, Карин. Только оставь уже меня в покое.
Она всхлипнула, и я уже не понимал, играет она или по-настоящему истерит. Черт ее знает.
– Пожалуйста, Марк. Я так стараюсь. Прошу, прекрати меня мучить. Я не могу больше здесь жить. Все чужое.
– Возвращайся домой.
– Вернись со мной.
– Нет.
– Марк, прошу тебя, – она упала на колени, рыдая в голос.
Я был сыт по горло ее выступлениями. Разобрав документы, сунул их в портфель и отправился к выходу. Карин ползла за мной на коленях, хватая за брюки.
– Я тебя умоляю, – продолжала выть жена. – Давай уедем. Ребенок…
Я замер, развернулся, резко опустился на колени, зажал Карин рот рукой, не давая закончить фразу.
– Замолкни! Слышишь? Никогда! Не смей! Говорить мне об этом ребенке. Я дал тебе достаточно времени разобраться с этим дерьмом. Ты не захотела. Это твой выбор. Твой чертов ребенок. Катись к папочке, пусть он гладит тебя по волосам и говорит, что вы справитесь.
– Но… – замычала Карин мне в ладонь.
Я отнял руку, поднялся.
– Я остаюсь в Питере. Мы разведемся в любом случае, Карин. В твоих интересах договориться по-хорошему.
Я подхватил портфель и вышел из дома, оставляя жену на полу в слезах и соплях. Совесть не мучила. Она планировала сделать из меня идиота. Я не был святым, но и игрушкой в руках бессовестной малявки становиться не собирался. Наш брак был расчетом чистой воды. Жаль, что я узнал об этом так поздно.
Спустившись в гараж, я сел за руль, прикрыл глаза. Руки чуть дрожали, в голове шумело от недосыпа и голода, но пора было ехать. Снова сидеть в кабинете, притворяясь жутко занятым, мечтая, что Мари, наконец, сломается и попросит помощи.
Последнее время я был говнюком не только с Карин. Сложно было выйти из роли. Или же я действительно таким стал?
Я ждал, что Мари не выдержит, вынуждал ее признать свою слабость и мое превосходство. Но она упрямо до всего докапывалась сама. Даже Алана не просила о помощи. Я бы знал. Дядька лично бы приехал и проломил мне голову, узнав, что я взвалил на его жену и мать его дочери всю работу.
Мари держалась, лишь изредка уточняя у меня что-то через обменник сообщениями.
Мысли о Марьяне тут же нарисовали в воображении ее образ. Обнаженной, конечно. И сразу я попытался представить, как она выглядит без одежды сейчас. После родов ее фигура изменилась. Мне нравилась худенькая девочка, я был без ума от ее маленькой груди и тонкой талии. Но сейчас она стала такой аппетитной, невероятно притягательной. Я мог только гадать, что скрывалось под строгими костюмами.