Счастье в подарок
Шрифт:
– Ты хоть понимаешь, что еще немного, и я начну убивать тебя? – спросил я, снова чуть сдавливая ее шею.
– Предпочитаешь задушить, чтобы не трахнуть?
– Даже не знаю, – хмыкнул я, – все такое вкусное.
Я, наконец, нашел силы отпустить ее, отошёл от окна, плюхнулся в кресло, пытаясь перевести дух. Не очень удачно. Мари подошла ко мне сбоку, присела на подлокотник, запустила руку в волосы.
– То, как ты борешься с собственными желаниями, просто потрясающе, – пропела она беспечно.
– Ты мстишь мне, что ли, или просто издеваешься?
– Даже
Я закатил глаза.
– Что за невъебенно бессовестная стерва?!
– Не матерись, малыш. Меня ведь это тоже заводит.
– Прекрати меня трогать.
– Да брось, – Марьяна оставила в покое мои волосы, чуть надавила на плечи, массируя. – Так тоже не надо?
– А, черт. Нет. Продолжай.
Я застонал от удовольствия, к которому опять стало примешиваться едва затухшее возбуждение. Но на таком уровне у меня получалось его контролировать. Что нельзя было сказать о словах, которые так и рвались изо рта вопреки моему желанию:
– Ты такая странная, Мари. Притягательная, желанная и слишком чистая для меня.
Я усадил ее себе на колени, снова играя с огнем. Мари тут же поерзала, дразня попкой мой стояк.
– Самому не смешно? В каком месте я чистая?
– Тут, – я провел пальцем по ее виску, рука легла на ее сердце. – Здесь.
Мари сглотнула, снова возбуждаясь.
– Только между ног меня не трогай, ладно? – попросила она, пряча эмоции за нахально вздернутой бровью.
– И не собирался.
– Врешь.
– Не обольщайся.
– Лицемер.
– Фантазерка.
– Обожаю тебя, придурок.
– Взаимно.
Я не сразу понял, что улыбаюсь, гладя Мари по щеке. Спектр эмоций к этой девочке резонировал во мне от банальной похоти до трепетного восхищения. Я любил ее так сильно сейчас. И жалел, что сбежал, выбрал нелепые новые горизонты, амбиции пестовал, тщеславие тешил. А на деле получил только контракт для Мари. Возможно, ради него и стоило жениться на Карин.
Совесть, которую я, кажется, давно потерял, вернулась и велела начать извиняться за все дерьмо, что натворил.
– Прости, что сделал тебе больно.
Я говорил о том дне, когда Марьяна познакомилась с Карин в «Астории», но она подумала, что я опять про сегодня.
– Ты не сделал, – зачем-то продолжала оправдывать мое скотство Мари.
Я снял с нее пиджак и аккуратно потянул вверх рукава блузки. На коже чуть выше запястий уже проступили пятна кровоподтеков.
Она охнула, увидев, что я наделал, но все равно упрямо отрицала насилие.
– Мне было почти приятно, Марк. Ты же знаешь. Это… Это… – Мари не могла подобрать слов и просто сказала:
– Это мы.
Я хмыкнул. Да, пожалуй, это были именно мы. Я и она. Мы не умели быть сдержанными и мягкими. Я дурел рядом с ней, она позволяла мне быть безумным, принимала мою страсть к разрушительному созиданию. Наше удовольствие рождалось из хаоса. Марьяна любила взрывы, а я любил крушить. И слишком долго сдерживал эту энергию.
Нам
Эгоистично-похуистичная часть меня хотела вернуть Марьяну, забрать себе или войти в ее счастливую семью, стать третьим. Но имел ли я право на это?
Нет.
Я отказался от нее, посчитал, что она наскучит мне, как и все. Мне казалось, что Мари будет лучше с Аланом, без пикантных отношений втроем. Наверно, ей и было. Она казалась счастливой, Ал тоже. Мы больше не обсуждали нашу интимную жизнь, не вспоминали ту ночь втроем.
Марьяне и Алану точно было некогда думать об этом. Ребенок и работа. Это я валял дурака и сходил с ума от желания снова обладать Мари.
Лучшее, что я сейчас мог сделать, – это вернуть все на места. Марьяну – в семью, а себя… Пожалуй, себя мне нужно было вернуть в Швецию. Я еще не придумал, как. Это дело времени и смекалки. Пока мне нужно было залатать трещину в семье дяди.
– Ты ведь все расскажешь ему, да? – спросил я Мари через несколько минут уютной тишины.
Она гладила меня по лицу и волосам, улыбалась такой счастливой улыбкой, что впору было украсть ее и увезти на край света, а не отказываться снова.
Ответ я знал, и Мари меня не разочаровала. Ее лицо озарилось светом при одной только мысли о муже.
– Расскажу, – проговорила она.
Я так гордился ее смелостью и честностью, но не желал Алану узнать правду. Немного лжи во спасение пошло бы ему на пользу.
– Оно того стоит?
– Однажды я уже скрыла от Алана правду, – Мари вздохнула. – И мы расстались. Больше я не совершу этой ошибки.
– Не боишься, что правда будет ошибкой?
– Боюсь. Но лучше так, чем снова лукавить. Я не умею притворяться с ним. Однажды Алан сказал, что я могу рассказать ему о тебе все, что угодно. Уверена, он поймет, почувствует, если я промолчу. Будет только хуже.
Я обреченно выдохнул.
– Он убьет меня, Мари. Живьём закопает. И будет прав.
– Алан поймет. Я объясню, – упрямилась она
Я сузил глаза, снова внимательно взглянул на Марьяну. Она кусала губу, явно что-то придумывая на ходу. Готов поспорить на деньги, что она возьмет на себя вину за мою вспышку похоти и гнева.
– Объяснит она, – буркнул я себе под нос.
Густая тишина наполнила кабинет. Напоминание об Алане и перспектива скорого расхлебывания заваренной каши напрягло нас обоих. Мари была права, он имел право знать правду.
И именно я должен рассказать ему.
Марьяна
Я не могла не реагировать на близость Марка. Сидя у него на коленях, снова ощущала себя глупой девчонкой, невинной и юной, но очень дерзкой. Как в ту первую ночь, когда они с Аланом лишили меня невинности. Невероятно, но именно в этот день я была счастлива. Пожалуй, единственный раз в своей жизни ощущала гармонию и безграничную радость. Забавно, что это не было связано с успехами в учебе или работой. Обычно меня возбуждало именно это, а не мужчины.