Счастье вдруг, или История маленького дракона
Шрифт:
И если с Роналом и секретарём всё понятно, то драхи… я никак не ожидала такой встречи. Вот вообще.
Они же дикари! И никогда пределы своих гор не покидают! И переговоров ни с кем не ведут. Единственное, что им интересно, — драконы, на остальное горцам плевать.
Так. Стоп. Драконы?
Я круто развернулась и уставилась на Дантоса.
Что за подставы, милый? Я не подписывалась работать на благо империи! Даже за пироженки. И вообще, после того, что устроили императорские чада…
Договорить, увы, не удалось. Мой мысленный
— Архенташ…
И тут же прозвучало другое, более понятное:
— Вождь Маруб говорит, что это невероятно.
Кто есть Маруб и кому принадлежала вторая реплика, я не поняла — я ж спиной стояла. Но после этого развернулась опять и… и с огромным трудом поборола желание попятиться.
Мамочка! Это ж драхи! Драхи!!!
А драхи шарахаться не собирались. Они вскочили и вытаращились, причём все пятеро. И пока одна часть моего разума билась в панике, другая холодно отметила — вожди. Да-да, вожди, потому что в племенах драхов только вождям дозволено наносить рисунки на лицо, а у этих лица разукрашены практически полностью.
Ещё одежда совсем другая — такую в цивилизованном обществе не носят. Безрукавки из грубо выделанной кожи, кожаные же штаны. Обувь тоже другая — с мягкими подошвами, без каблуков. Это чтобы ездовому животному, то есть дракону, беспокойства не доставлять. Хотя какое там беспокойство при такой-то шкуре?
— Это Астра, — сообщил герцог Кернский.
И так как я по-прежнему стояла каменным изваянием и даже не думала освобождать проход, легонько ткнул кончиком сапога в попу.
Ничего обидного. Дантос в последние дни частенько так делал. Так что среагировала как всегда — просто прошла вперёд. Правда, тут же опомнилась и замерла снова.
Лица драхов дружно вытянулись, челюсти отпали. Ладно, вру — один остался в некоем подобии вменяемого состояния. Он же и сказал:
— Быть не может.
Адекватная часть моего сознания отметила — именно этот горец переводчиком тут работает, а вот вторая…
«Дантос, давай уйдём!» — воскликнула я.
Да-да, здесь и сейчас это прозвучало как всё то же проклятое «ву», и меня никто не понял. Пришлось зажмуриться и сказать уже самой себе: спокойно, Астра. Спокойно! Единственное, что могут сделать эти дикари, — рассказать светлости и остальным, что карликовых драконов не существует. Но ведь Дантос и так в подозрениях после встречи с Верноном. А раз так — опасности нет.
Я вдохнула, выдохнула и вдохнула снова. И чего, спрашивается, разволновалась?
— Да, я тоже не поверил, когда впервые увидел, — признался блондин. В голосе герцога звучала улыбка. — Но…
Вот после этих слов меня подхватили на руки и понесли, чтобы через мгновенье водрузить на стол, аккурат перед гостями.
Я всё-таки не удержалась и сделала шажок назад, чтобы к Дантосу поближе. Умом понимала — бояться нечего, но рядом с блондином всё равно спокойнее.
— Параэш? — выдохнул один из горцев.
«Переводчик» опомнился не сразу.
— Откуда? — вопросил он. А я лишь теперь заметила лёгкий акцент.
— Девочка несколько лет жила в цирке, две недели назад попала ко мне, — погладив по чешуйчатой голове, сообщил Дантос. — Я хотел спросить, как ухаживать. А то знаете, есть подозрения, что неправильно кормлю.
Герцог Кернский замолчал, давая «переводчику» возможность донести сказанное до своих. И вот, слушая это карканье, я снова волноваться начала. Появилось желание развернуться и попроситься на ручки, но я сдержалась.
Слова светлости вогнали вождей в ещё больший ступор, даже самый невозмутимый из них — тот самый «переводчик» — молчал. Когда тишина из затяжной превратилась в давящую, Дантос хмыкнул и продолжил:
— А ещё ошейник. Я консультировался с одним из лучших магов столицы, и, как выяснил, нашим магам подобные конструкции неизвестны. Может быть, вы что-нибудь о таких ошейниках знаете?
Тот факт, что драхи могут заявить права на дракона, Дантоса не волновал, из чего я сделала вывод, что отдавать меня блондин не намерен ни при каких обстоятельствах. Возможно, горцы тоже поняли, а может, и нет. Их самих, как вскоре выяснилось, совсем другой вопрос заботил.
— Иши рынто ва! — воскликнул тот, что стоял посередине. Он казался больше и важнее остальных, но что-то подсказывало — по положению все пятеро равны.
Вот после этого непонятного заявления начался гвалт, да такой, что император Ронал, который всё это время сидел во главе стола и излучал уверенность, тоже поднялся и бросил хмурый взгляд на Дантоса.
Ронал, судя по всему, скандала опасался, но скандала не случилось.
— Вы должны это видеть! — выпалил «переводчик», когда драхи закончили галдеть.
— Видеть что? — переспросил император осторожно.
— Это!
Выяснить, что дикарям надобно, удалось не сразу. Драхи слишком возбуждены были и объясняться не желали, упорно тянули к выходу. А когда всё-таки сказали, Дантос и Ронал искренне озадачились, я же села на попу и снова начала паниковать.
Причина паники? Да всё та же! В смысле — никаких явных поводов, но где-то глубоко в душе зарождается дикий, неконтролируемый страх. Нечто сродни предчувствию, которое заставляет людей совершать безумные, предельно нелогичные поступки. Нечто совершенно необъяснимое.
Именно глупость испытываемых мной эмоций заставила подняться на лапы, спрыгнуть со стола и направиться к выходу из зала. И всё это на глазах порядком озадаченных мужчин.
Ну а когда переступила порог, поняла — в действительности никакого предчувствия нет, моя паника вполне обоснована. Просто я очень боюсь встречи с собственным прошлым. А раз так — нужно пойти и встретиться, иначе имею все шансы заработать настоящую паранойю.
Не уверена, но, кажется, именно мой жест стал последним доводом. И мы пошли… Все. И Дантос, и император, и парень в строгом камзоле, и драхи.