Счастье вдруг, или История маленького дракона
Шрифт:
Не знаю, как долго длится этот полёт, может быть, четверть часа, а может быть, четыре часа. Понимаю только — плохо мне, очень плохо. Мир перед глазами плывёт, небо и земля кружатся… Я начинаю снижаться. Я лечу туда, откуда слышится обеспокоенный голос Ласта. Он ещё далеко. Он бесконечно далеко! А я… всё. Я падаю во тьму.
Но мне совсем не страшно.
Я проснулась от сапа. Тихого, но очень настырного. И сопели не абы как, а хитро, аккурат в ушко! Ну то есть в дырочку — ведь ушных раковин у драконов нет…
Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять, кто именно диверсионную деятельность ведёт. Я его по запаху узнала. И хотя запах, как всегда, дурманил и вызывал приятную слабость, заворочалась и заворчала.
И о чудо! Сопеть Дантос перестал, причём резко. А ещё вздрогнул, вернее — подпрыгнул.
А через миг послышался щелчок, и приоткрывший глазки дракон был вынужден вновь зажмуриться, ибо свет по глазам ударил.
— Астра! — И столько волнения в голосе, столько тревоги.
— Что тебе надобно, пупсик? — зевнув, поинтересовалась я.
А потом вспомнила: меня же убили!!!
Вскочила я неосознанно, на каком-то рефлексе. И только встав на все четыре и расправив крылья, поняла — какая-то я слишком живая для убитой. Бросила быстрый взгляд по сторонам, затем внимательно на блондинчика посмотрела. А он уже не лежал, стоял подле кровати и глазами своими серыми хлопал.
А? Что? Где?
Я плюхнулась на попу и огляделась снова.
Спальня почти родная. Светильники, которые непрозрачно намекают, что за окном ночь. Дантос — всклокоченный весь, помятый, в одежде…
Хм…
Не успела я додумать какую-то важную мысль, как герцог Кернский шагнул в сторону и потянул за шнур колокольчика. Потом ещё раз, и ещё. И как-то очень нервно у него это получалось.
— Очнулась… — закончив трезвонить, выдохнул он. — Очнулась…
События минувшего дня (или сколько я тут провалялась?) помнила отлично, а всё остальное осознать было сложно. Ясно было только то, что меня вернули в дом светлости, и светлость у постели умирающей дежурила. Но всё-таки не выдержала и уснула, и принялась сопеть в ухо. А я… а я…
— Астра, девочка, ты как? — Вопрос застал врасплох.
— Ву… — ответила я, а в следующий миг ощутила её — родную магию!
Опять вскочила, крутанулась на месте и застыла. Как это? Откуда? Почему?
И вновь додумать не дали — в спальню ввалился Жакар. Дедок был облачён в ночную рубашку, колпак и халат и вид имел самый что ни на есть сонный.
— Ваша светлость?
За мажордомом появилась Роззи — тоже в ночнушке и халате, но не такая заспанная.
За ней Полли.
За Полли прибежал Этен.
В общем, через пять минут в покоях светлости вся прислуга собралась, и все, как один, уставились на меня. А я на них.
Пауза была долгой и не совсем понятной. Потом прозвучал какой-то подозрительно дружный вздох облегчения, а грузная Роззи начала оседать на пол.
— Очнулась… — хватаясь за сердце, прошептала кухарка. — Слава Леди Судьбе, очнулась!
Роззи от падения, разумеется, спасли, но это оказалось непросто — тяжёлая она всё-таки. А следом случилось то, чего маленький дракон не ожидал никак: столпившиеся в дверях слуги загалдели. И столько радости в этом гвалте было, столько счастья. То есть за меня волновались, да?
— Мы очень переживали, — словно подслушав мои мысли, сказал Дантос. Он сделал шаг вперёд, встал коленом на постель и протянул руку. — Иди сюда.
А я растерялась. Но вовсе не потому, что они беспокоились — это как раз было ожидаемо. Просто… я магию чувствую! Я могу трансформироваться! А… а вместо этого стою тут, под прицелом десятков пар глаз и… и я по-прежнему дракон.
Может, вы уйдёте, а?
— Иди ко мне, — повторил блондинчик.
Секунда колебания, и я делаю шаг к нему.
Светлость осторожно касается моей морды, но пальцы тут же скользят дальше, замирают на шее. И в глаза он больше не смотрит, его только моя шея интересует.
— Удивительно…
Хм… что именно?
А Дантос сел, подтащил к себе, так что я полулежащей на его коленях оказалась, и продолжил ощупывать шею.
Вот тут на меня вторая волна осознания накатила — драконье пламя! Бес меня пожри, ведь драконье пламя способно любую материю уничтожить, и магию в том числе. Вопрос только в силе огня.
У меня, с моим весом и объёмом лёгких, пламя так себе, плевки и только. А дыхание настоящего дракона — это такая штука, что ни одно заклинание не устоит.
— Регенерация почти закончилась, — сбил с мысли Дантос. — И это потрясающе, Астра.
— Что там, ваша светлость? — тут же заинтересовался Жакар.
Блондин махнул рукой, дозволяя слугам приблизиться. Ну они и приблизились. Все!
И опять галдёж начался, и вздохи облегчения, и визги радости. Сквозь все эти звуки прорывались полезные фразы, благодаря которым и в моей голове картинка сложилась: пламя Верхи расплавило ошейник, но так как повреждения были более чем значительные, маленький дракон впал в продолжительное беспамятство. Пока я была в отключке, началась регенерация — а она у драконов очень хорошая и очень быстрая, если барьеров нет. И вот теперь от ожога лишь незначительные шрамы остались. Собственно, в тех самых местах, где шипы ошейника входили в тело.
— Вождь Рашх заверил, что со временем и в этих местах чешуя вырастет, — прорвался сквозь гомон голос Дантоса. Блондин к Жакару обращался. — Так что всё в порядке. Всё действительно хорошо.
Дедок, уже проснувшийся, ответил широченной улыбкой.
— Астрочка… — позвал кто-то из женщин.
— Астра… — А это уже мужской голос.
— Обошлось!
Радость слуг была сильной и искренней, но эти эмоции не задевали. Не знаю почему, но тихие, можно даже сказать умеренные, эмоции герцога Кернского ощущала куда лучше. И они, как ни парадоксально, казались мне намного важней.