Счастье взаимной любви
Шрифт:
— Совершенно верно! — взмахнул руками Арвид Янович. — Как ваша фамилия?
— Плотникова.
— Второе очко в вашу пользу. Вы правы на сто процентов. Именно со времен гетер и куртизанок данная категория профессионалок озаботилась тем, что внешняя привлекательность гарантирует успех в жизни, создает материальное благополучие и, как вы выразились прежде, ощущение внутренней свободы. Я попрошу всех дам правильно понять меня, но рискну сказать, что в каждой женщине, если она не засохший политический деятель или зачерствевший бизнесмен, в каждой
Ничего подобного Аня не слышала ни разу в жизни. Чтобы какой-то лектор или учитель с таким мастерством переходил от вещей теоретически сложных к простейшим, тут же объясняя практический, бытовой их смысл жизни, — такого не бывало!
Она выпросила у соседки несколько листков из тетради и принялась бегло конспектировать то, что удавалось уловить из плавной речи Арвида Яновича; ко второму часу лекции Аня заметила, что он, присмотревшись к ней и еще нескольким слушателям, начал приостанавливаться, следил, успевают ли они записать его слова.
В десять занятия закончились, и Аня решила, что при любых обстоятельствах, какие бы вечерние соблазны ни призывали ее, на курсы два раза в неделю она ходить будет. Тем более что в канцелярии им тут же выдали красивые удостоверения в крепких синих корочках, где значилось, что они являются слушателями специализированных курсов. Документ, понятно, — для папашки Штрома, хоть это и небольшое прикрытие, но все же лучше, чем ничего.
Шел одиннадцатый час, когда она вышла на мокрую улицу, где дул пронизывающий ветер. Поначалу решила снова зайти к Виктору, но, вспомнив про его маму, Аня сообразила, что ее беседы в паре с сыном она не выдержит. Да и вряд ли при позднем визите ей удастся сохранить в глазах Раисы Андреевны свой «имидж» благовоспитанной скромной девушки из приличной, культурной семьи. Такие, как известно, по ночам на квартиру к молодым людям не прибегают.
Она добралась до дому и на лестнице столкнулась с Сармой. Расфуфыренная в пух и прах, подруга радостно обняла ее и выпалила:
— Тебе звонили весь вечер!
— Кто?
— Кир Герасимов, какой-то Виктор, и знаешь, кто выскочил на связь?
— Ну?
— Томас и Петерс! Закисли братишки! Как я поняла, готовы вернуться к прежнему образу жизни, наплевав на свой сезон!
— Ну их к черту! — вяло отозвалась Аня.
— Ты что, с ума сошла?! — поразилась Сарма. — Как-никак, а на пропитание и поддержание сил у них можно заработать!
— Не хочется что-то…
Сарма прислушалась к чьим-то шагам над головой, потом зашептала возбужденно:
— Слушай, дорогая, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда! И вообще, надо разделять, что делаешь ради любви, а что ради существования! Тебя не убудет, если придется встречаться со студентом, а в перерывах заглядывать к братишкам! Ради Бога, не корчи из себя принцессу.
— Я не корчу.
— Вот и ладушки! Еще одно… — Сарма заколебалась.
— Что?
— Нам надо договориться раз и навсегда… Домой будем кого-нибудь приводить? Соседей бы мы укротили, но все же…
— Нет, — твердо сказала Аня. — Не будем.
— Правильно! Кроме… тех, кто для сердца, так?
— Так, — улыбнулась Аня.
— Ох, как я тебя люблю!
— А куда сама скачешь?
— На день рождения в латышскую компанию. Прости, с собой тебя взять не могу. Там, понимаешь, публика старозаветная…
— Да ладно. Я сегодня никуда не хочу.
— Чао! — весело простилась Сарма и зацокала каблуками по каменным ступенькам, крикнув уже с площадки второго этажа: — Не забудь позвонить Киру! Он сидит у себя дома! Телефон записан на стенке, рядом с аппаратом!
Когда Аня добралась до телефона, то по записям на стене (прежде чистой) обнаружила, что за минувшие дни Сарма развила бурную деятельность. Аккуратно выписанных телефонных номеров было около полутора дюжин и возле каждого — инициалы. Из известных Ане было только два: «П. и Т.» — надо понимать, близнецы, и «К. Г.» — Кир Герасимов. Но звонить ему не хотелось, братишкам тем более.
Но телефон зазвонил сам, едва Аня скинула плащ.
Раздался бодрый голос Виктора:
— Привет, Анюта!
— Ой, здравствуй…
— Ты сразила мою маму наповал! — захохотал он. — Только учти, она вся изошла от любопытства и потому сейчас подслушивает за дверью, о чем я говорю!
Аня услышала в трубке возмущенный голос Раисы Андреевны, затем Виктор сказал:
— Вот, теперь подмыла на кухню, но это не значит, что и оттуда не напрягает слух! Ну, старуха, ты устроила в моей семье настоящий переворот!
— Что с Олегом? — нервно спросила Аня.
— Я про то и говорю! Когда он обнаружил в сеновале твой подарочек, была такая буря и вопли, что я сам чуть с ума не сошел!
— Почему?
— А хрен его знает! Поначалу он принялся топтать костюм ногами, потом кинулся искать ножик, чтоб порезать его на части, но я схватил шмотку и убежал в луга! Так что костюм удалось отстоять, но положения это не улучшило!
— Да почему? — огорченно спросила она.
— Ты бы сначала со мной посоветовалась, идиотка! Сделала бы ты мне такой подарок, так я б тебя расцеловал! А этот кретин решил, что ты его оскорбила и унизила до невозможности!
— Да чем?! — слабо защищалась Аня. — Ведь был день рождения, и я…
— Ох, дубина! Одно дело — ты нам день рождения устроила, харчей, выпивки привезла — тут мы все трое, конечно, горячим кипятком писали, и Олег в том числе. Но такая тряпочка — это уж слишком, Анюта!
— У него же нет костюма!
— Именно! В том-то и заключается оскорбление! Если б у него их была дюжина, еще один новый он бы проглотил! Короче, была такая буря, что от расстройства он сломал ногу!
— Перестань чушь молоть!
— Правду говорю! В общем, я его еле-еле уломал, подарок твой забрал и повесил у себя.