Счастье взаимной любви
Шрифт:
С непривычной для себя напористостью Аня пошла в канцелярию и принялась, что называется, «качать права», но канцеляристка в глаза ей не смотрела, зато тут же отдала деньги, которые Аня заплатила за свое обучение.
— Где Арвид Янович? — спросила Аня.
— Заболел, — ответила канцеляристка таким тоном, которым трудно было замаскировать ложь.
Аня вышла из канцелярии и поднялась на третий этаж, где, как она уже знала, такой же курс был организован для латышского потока.
Около закрытых
— Вас тоже закрыли? — спросила она стройного, спортивного сложения парня.
— Закрыли, — ответил он, с откровенной неприязнью глянув ей в глаза. — По вашей вине.
— Как это — по нашей?
— Да так, — ответил он и отвернулся.
Больше спрашивать было не о чем, и Аня пошла прочь.
На улице она вспомнила, что Виктор не позвонил и ничего не рассказал ей о своем визите к Олегу. Она уже подошла к телефону-автомату, когда ее окликнули.
Аня оглянулась. Стройный спортсмен в модном плаще и шляпе с изящными острыми полями внимательно смотрел ей в лицо.
— Ну? — неприветливо спросила она, ожидая приглашения где-нибудь посидеть.
— Вам очень понравились курсы?
— Да, — раздраженно ответила она.
— Мне тоже… Но некоторые решили по-другому.
— Кто «некоторые»? И что они решили?
— С вашего курса кто-то написал жалобу на Арвида Яновича.
— Какую жалобу? Я ничего не знаю.
— А вы хотите учиться, да? Серьезно? — Он говорил на русском с характерным акцентом, был очень вежлив, не заигрывал, но чувствовалось, что он чего-то не договаривает.
— Хочу! — сказала Аня.
— Понимаете, кто-то с вашего курса написал, что здесь готовят проституток.
— Ни хрена не понимаю! — вырвалось у Ани. — Почему проституток?
— Арвид Янович неосторожно сказал… Ну, что для удобства будет работать на примерах проституток, потому что они были первыми имиджмейкерами в мире…
— Ага! — вспомнила Аня. — У нас он тоже это говорил. Но это же чепуха!
— Может быть. И еще написали, что он нехорошо говорил про Карла Маркса, а это уже дело политическое, понимаете?
— Понимаю, что вокруг дураки, вот что я понимаю.
— Но курсы закрыли, — сказал он, все так же внимательно глядя ей в глаза. — Вы очень жалеете, да?
— Конечно!
— Хорошо, — сказал он и открыто улыбнулся.
— Чего хорошего?
— Я вам дам адрес Арвида Яновича, зайдите и поговорите. Можно сегодня.
Он быстро вытащил из кармана очень красивую записную книжку, черкнул несколько слов, вырвал листок и подал Ане.
— Но будет лучше, если вы никому не будете говорить.
— Про что?
— Про все, — улыбнулся он. — До свидания. Может быть, мы еще увидимся. Меня зовут Марис.
— Анна, — ответила она официально и улыбнулась, потому что парень понравился ей своей вежливостью и ненавязчивостью.
Через полчаса на старом дребезжащем лифте она поднялась на шестой этаж дома в центре города и увидела, что звонок на дверях нужной квартиры — старинный, не электрическая кнопка, а рычажки, словно ключ для вскрывания консервных банок. Нечто подобное и должно было быть у Арвида Яновича.
Аня повертела рычажки, за дверью послышался мелодичный звон, после чего на пороге появился Арвид Янович. Как и во время лекции, он был при сюртуке и галстуке-бабочке.
— Плотникова? — сразу узнал он Аню.
— Здравствуйте! — обрадовалась она. — Арвид Янович, во-первых, я никаких жалоб не писала, а во-вторых…
— На пороге не разговаривают, — сказал он, распахнув двери. — Входите, и будем пить чай.
Оказалось, что в маленькой комнате, стены которой сплошняком были увешаны картинами, вокруг круглого стола уже сидело человек пять. Какой-то молодой человек тут же вскочил со своего стула и усадил Аню.
— Арвид Янович, — не снижала темпа Аня, — мне сказали на курсах, что дело прикрыли, потому что…
— Знаю, знаю и о вещах печальных не надо произносить лишних слов, — улыбнулся он. — Вы пришли выразить соболезнование или у вас другие планы?
Аня заметила, что при этих словах ее соседи слегка напряглись и впились в нее подозрительными взглядами.
— Да просто я хочу прослушать весь курс! И наплевать, будет ли там документ об окончании или нет!
Арвид Янович негромко засмеялся.
— Я на это и надеялся… Думаю, что смогу помочь вам… И вашим друзьям.
Друзьями, как поняла Аня, он назвал сидевших за столом. Один из парней что-то быстро и невнятно проговорил на латышском, но общий смысл Аня поняла и сказала с вызовом:
— Не волнуйся, бобик! Я доносов не писала и стукачом не работаю!
Парень насупился и ответил на плохом русском:
— Ты не поняла. Я говорил, что ты не будешь понимать по-латышски.
— Пойму, если надо!
Арвид Янович поднял руки и сказал, унимая страсти:
— Тихо, тихо, друзья мои… Вы сейчас неминуемо перескочите на политические темы. Здесь, под моей крышей, этого не надо делать. Я не для того вернулся из Америки, чтобы бороться против советской оккупации или внедрять буржуазную идеологию. Не будем про политику. В конце концов, каждый народ выберет себе такую власть, которая его устраивает. А что касается языка, Плотникова, то мы час назад пришли к выводу, что на наших… нелегальных курсах мы будем работать только на английском. Чтобы и русские, и латыши чувствовали себя равными. Вы сможете принять такое условие?