Счастье™
Шрифт:
Эдвин растерялся. Одно из неписаных правил книгоиздательства гласило: за интервью авторам не платят.
– Сэр, думаю, журналы и телевидение будут против. Если мы начнем брать с них деньги за интервью, это вызовет недовольство по отношению к нам, а в нашем тесном издательском мире это может серьезно…
– Эдвин, при чем тут средства массовой информации? Мы сами будем платить мистеру Суаре, скажем, пять тысяч за интервью. Естественно, неофициально. Как думаешь, он согласится?
Ответ Тупака Суаре пришел удивительно быстро. Отшельник все еще пользовался
Уважаемый мистер Эдвин. Да осияет божественный свет понимания Ваши ягодицы, когда с глубокой благодарностью Вы будете целовать Матушку-Землю (древне-непальское благословение). Надеюсь, на Гранд-авеню все идет хорошо. На Ваш вопрос отвечаю: да, я согласен. С большим удовольствием дам интервью. Я хочу извлечь из них выгоду. Нам всем надлежит искать кратчайшие пути распространения моей вселенской мудрости и космического сознания. (Примечание: вот информация о моем банковском счете. Прямые платежи – транзитный счет № 32114.) Я согласен на любое количество интервью. Вы оплачиваете каждое, верно? Мне лишь потребуется несколько дней на подготовку, чтобы настроиться на великую струну Вселенной.
И вот спустя три дня Эдвин де Вальв неожиданно удостоился беседы один на один с великим и загадочным Тупаком Суаре.
– Здравствуйте, мистер де Вальв! Вам звонит Тумак Суаре, – лился из трубки мелодичный голос. Акцент напоминал восточноиндийский.
– Ого! Какая неожиданность. – Эдвин старался не волноваться. Невольно он ощутил прилив благоговейного страха. – Спасибо, огромное спасибо за звонок, мистер Суаре. Рад, что вы смогли найти время. Я звонил, но домовладелец сказал, что вы в пустыне.
– Домовладелец? Ах да, Макгрири. В высшей степени нелюбезный человек, не так ли? Он остался глух к моей проповеди любви. Но все равно мы должны любить каждое создание, большое и малое. Даже букашек. Кроме, разве что, слишком больших. Знаете, такие, что в мусоре и всяком навозе живут. Но всех остальных нужно любить. Все нуждаются в любви, каждый в отдельности и все вместе. Любовь, любовь и еще раз любовь. Все, что нам нужно, – это любовь. Любовь – вот все, что нам нужно. Вот что открылось мне во время сегодняшней утренней медитации: каждому нужна любовь. Любовь – как вода. Она нам нужна, чтобы расти. И утолять жажду. О да, я провел в пустыне три дня и много размышлял о воде. Господи, как там было жарко! Жарко и сухо. Но когда моего слуха достигла весть о том, что вы желаете со мной поговорить, я сразу же вернулся.
– Спасибо, – сказал Эдвин. – Речь относительно Опры. Она хочет, чтобы вы пришли к ней на программу., И подумывает включить ваше творение в свой книжный клуб, а вы знаете, какая это дойная корова. В духовном смысле, конечно. Я понимаю, что вы не любите давать интервью…
– Вовсе нет. Боже мой, я, наоборот, люблю давать интервью. Особенно Опре. Такая интересная женщина. И такая знаменитая… Я смотрю ее каждый день. На прошлой неделе гостем был Уилл Смит, не видели? О, это было столь…
– Но… но я думал, вы проводили все дни в пустыне.
Молчание.
– Конечно. Я хочу сказать, что смотрел Опру по возвращении из пустыни. Вы знаете, когда я медитирую, ничто не должно отвлекать. Я записываю ее передачи, а потом смотрю. Так когда, значит, мне переведут на счет деньги?
На следующий день курьер привез в отдел рекламы глянцевую фотографию Тупака Суаре (8 х 10), ее тут же шлепнули в рекламные брошюрки, которые разослали по всей стране.
У Суаре было поразительное лицо. Некрасивое, ни капли обаяния. Но очень спокойное, почти тупое. И умиротворенное – как у настоящего гуру. В дни массовых рассылок телефоны не умолкали.
Передача Опры – трамплин для Тупака Суаре, его первое явление народу. Но далеко не последнее.
– Да, разумеется, – сказал мистер Мид. – Мы на верном пути.
И собственноручно выписал чек на сумму пять тысяч долларов в графе под туманным заголовком «Расходы на рекламу». Конечно, такой статьи не существовало. Откровенная взятка. Взятка человеку, который утверждал, будто открыл основные законы времени и мироздания. Деньги тем не менее вписывались в эту грандиозную систему. Вероятно, так будет всегда.
Глава двадцать шестая
Реакция публики оказалась невероятной. Что там битломания, которая охватила лишь впечатлительных подростков, а их чрезвычайно легко довести до безумия. Нынешнее сумасшествие оказалось менее надуманным, распространилось шире и пересекло все демографические границы. Когда в передаче Опры появился Тупак, жизнь в городах замерла. Средства массовой информации Чикаго просто захлебнулись рекламной шумихой по поводу выступления автора-затворника. В газетах и по радио обсуждали только его. Словно явился Далай Лама на пару с Иисусом Христом.
Дженни записала для Эдвина передачу Опры, и вечером они посмотрели ее вместе.
– Он прелесть, – сказала Дженни. – Просто душка.
Мистер Суаре надел простой белый хлопчатобумажный балахон – такие с незапамятных времен носят шарлатаны и гуру, – он просто излучал великолепие: на публику, на Опру, на миллионы телезрителей. Для открывателя тайн Вселенной он выглядел на удивление молодо. Растрепанные вьющиеся волосы, мягкое одутловатое лицо, казавшееся чуть крупнее, чем надо. Сияющие глаза, непринужденная, бесконечно обаятельная улыбка.
Эдвин с ужасом взирал, как Тупак невинно флиртует с Опрой, смешит и поражает публику, как Америка влюбилась в него и очертя голову бросилась в бездну слепого обожания. Он вспомнил слова Мэй о банальности зла и банальности таланта. «А он, – думал Эдвин, – объединяет в себе и то, и другое». Тупак Суаре – воплощение зла. Истинного Зла. Эдвин все больше в этом убеждался. У него не было доказательств, да они и не нужны. Он чувствовал это нутром.
– О, Эдвин, – сказала Дженни с придыханием, и лицо ее сияло, как у самого Тупака Суаре. – Он – само совершенство.