Счастливая невеста
Шрифт:
— О, я уверен, что ты без труда привлечешь к себе внимание.
Мойра отвела взгляд. Жаль, что она не разделяет уверенности брата. Девушка была по-прежнему убеждена, что вечно будет в тени лондонских модниц.
Экипаж продолжал кружить по парку, а Мойра задумалась о том, сдержит ли Стюарт обещание написать ей.
«Надеюсь, он запомнил, где мы остановились, — он и в самом деле кажется довольно рассеянным».
Однако у нее не было времени слишком много думать о Стюарте, ибо день пролетел в одно мгновение.
После превосходного обеда леди Каннингем повела Мойру в магазин Уильяма Уитли [24]
Мойру заворожил этот фантастический универсальный магазин, с его многочисленными этажами и прилавками, ломящимися от товаров. Поднимаясь по центральной мраморной лестнице, девушка чувствовала себя так, будто оказалась в мире грез.
Она с тоской смотрела на бальные платья из тюля и шелка, сшитые по последней моде. Мысль о любимом шифоновом наряде абрикосового цвета, который выглядел таким старомодным из-за некрасивой формы юбки, повергла ее в уныние. Вместо турнюра у этих платьев были аккуратные маленькие подушечки, а лифы выглядели гораздо изящнее.
24
Уильям Уитли — успешный предприниматель, открывший первый в мире супермаркет.
Уставшая Мойра буквально упала на сидение экипажа и продремала всю обратную дорогу.
Очень скоро пришла пора отправляться на бал. Мойра посмотрела на себя в псише [25] , которое располагалось в спальне, и застонала. Хотя бриллианты придавали ей вид богатой дамы, платье разрушало этот эффект.
«Может быть, у Сары найдется платье, которое она смогла бы мне одолжить, у нас примерно одинаковый размер…»
Однако гордость не позволила ей просить об этом. Кроме того, леди Каннингем может задаться вопросом о финансовом положении Стрэткэрронов. Мойра надеялась, что жизнь в отсталом от моды уголке страны послужит достаточным оправданием устаревшему фасону ее платья.
25
Старинное напольное зеркало в поворотной раме для установки его в наклонном положении.
— Моя дорогая, ты изящно выглядишь! — с преувеличенным восторгом воскликнула леди Каннингем, когда Мойра спустилась на первый этаж. — У меня есть норковая пелерина, которая идеально подойдет к цвету твоего платья.
Мойра была не настолько гордой, чтобы отвергнуть великодушную попытку леди Каннингем придать ей более элегантный вид, и с благодарностью приняла пелерину.
— Превосходно! А теперь пойдемте, экипаж ждет.
Десять минут спустя экипаж Каннингемов остановился у порога роскошной резиденции на Гановер-сквер. Вдоль улицы уже выстроилось множество подобных транспортных средств, из которых выскакивали их блистательные пассажиры.
«Все выглядят так эффектно», — мысленно простонала Мойра.
Она заметила, как девушка ее возраста, одетая в бледно-лимонное платье и бархатный плащ цвета гуммигут [26] , вошла в дом Эйберфера. В волосах у нее
«Как элегантно! Мои юбки совсем не модные. Турнюр слишкомбольшой».
26
Млечный сок тропических растений, применяемый для изготовления спиртовых лаков и желтой акварельной краски.
Юэн широко раскрыл глаза от удовольствия.
— М-да, девицы в Лондоне красивые! — воскликнул он, глядя на девушку в лимонном платье. Рядом шла еще одна, одетая точно так же, как первая, и, очевидно, приходившаяся ей сестрой.
Весело смеясь, парочка исчезла в холле.
К тому времени как возница Каннингемов помог Мойре выйти из экипажа, ее уже била нервная дрожь. Леди Каннингем взяла девушку за руку, стараясь успокоить.
— Не волнуйся, милая. Ты выглядишь так же очаровательно, как и все, кто приехал сюда этим вечером.
Мойра благодарно улыбнулась: леди Каннингем была так добра!
Дом Эйберфера был безупречным, а меблировка — богатой и самого лучшего качества. Мойра и Юэн в изумлении уставились на огромную французскую люстру.
Казалось, все вокруг сверкает и переливается: начиная от хрустальных бокалов, наполненных шампанским, и заканчивая абажурами газовых ламп, сделанными из венецианского стекла. Столовую освещали канделябры на шесть свечей, и повсюду было такое же серебро, каким когда-то владели Стрэткэрроны и которое теперь таяло на глазах.
Мойра изо всех сил старалась не показывать, как глубоко она поражена окружающей обстановкой, иначе в ней сразу признали бы провинциалку. Она — дочь графа,а потому может высоко держать голову.
Едва они приехали, леди Каннингем пригласили к герцогу.
— Пойдемте, Юэн, Мойра, — поманила она, когда лакей повел ее туда, где Эйберферы приветствовали гостей.
Мойра неуверенно последовала за ней, а Юэн пошел вслед за сестрой. Все, кого они встречали, выглядели очень элегантно. Мойра была уверена, что ее критически оценивают десятки пар глаз.
— Ты отлично выглядишь, сестренка, — шепнул Юэн. — Я заметил много молодых людей, которые смотрели в твою сторону.
— Ах, леди Каннингем! Как приятно видеть вас такой цветущей!
Герцог Эйберфер был невысоким седым мужчиной с благородными чертами лица. Его яркие голубые глаза лукаво щурились.
Мойра расслышала в речи герцога легкий уэльский акцент, и это расположило ее к нему.
— А вот и мои хорошие друзья, лорд и леди Стрэткэррон. Это дети Скотта, графа Стрэткэррона.
Герцог поцеловал Мойре руку и тепло поздоровался с Юэном.
— Очень рад, очень рад! Как поживает Скотт? Я уже давно не имел удовольствия видеть его…
— В последнее время отцу немного нездоровится, — сказала Мойра.
— Печально слышать. Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, всего лишь затяжная простуда, которая никак не проходит.
Герцог немного поговорил с Юэном о лошадях, а потом повернулся, чтобы представить им дочь, стоявшую поодаль в окружении подруг.