Счастливчик Ген
Шрифт:
– Пока нет. Земля там только начала просыхать. Я узнавал, первые поставки начнутся примерно через декаду.
– Вот что, Маркус, нужно скупить всю серу, которая есть в столичных аптеках и переправить в замок. Мельницы и жаровни готовы?
– Жаровни уже в замке. Из заказанных десяти чашек с пестиками для растирания пока готовы только две.
– Мне пока больше и не нужно. Бочонки готовы?
– Готовы, но мы их пока не отправляли. Дороги еще не слишком хороши для возов, а спешки в этом деле, как ты сам сказал, нет.
– Тогда, когда купите серу, организуйте мне сопровождение в замок и доставьте туда купленную серу и чашки. С углежогами договорились?
– Договорились и купили по небольшому мешку угля трех пород деревьев, с которыми они работают. Все это пока в ордене.
– Значит, и уголь
– Все это я сделаю, хотелось бы знать, для чего все это? И чем нам могут грозить большие закупки серы королевским двором Гардии?
– От тебя у меня секретов нет, но лучше не рассказывать, а показать. У тебя нет желания наведаться в замок вместе со мной? Мы за три дня должны управиться вместе с дорогой, а здесь пусть пока покомандует Лонар. А сера в Гардии – это очень плохо. Если это то, о чем я думаю, то это война. И почти наверняка война именно с нами.
– Я поеду, – сказал Маркус. – Завтра выполним все твои поручения, а послезавтра сразу после завтрака будь готов к поездке, я вместе с эскортом подъеду прямо к дворцовым воротам.
Маркус попрощался со всеми и уехал к себе.
– Видишь пользу от языка ордена? – спросил я у Ника. – Мы свободно разговаривали, а тебя никто не гнал – все равно ничего не поймешь.
– Я язык знаю, но тоже почти ничего не поняла, – призналась Лана. – Ясно только, что послезавтра ты едешь в графство на три дня. И еще ты говорил о войне с Гардией.
– Ты больше болтай, так я Маркуса попрошу тебе знание языка стереть. Не будет тебе ни песен, ни стихов. Хоть Ник и свой человек, но разговор был не для его ушей.
Младшая обиделась на меня и ушла в спальню.
– Зря ты на нее так! – попеняла мне Алина. – Кое в чем она еще ребенок. Ты бы не ее ругал, а лучше важные разговоры вел не в ее присутствии. Сказал бы, мы бы и вышли.
– В следующий раз непременно так и сделаю, – пообещал я. – Тебе с поэмой еще долго возиться?
– А что, нужны деньги?
– Самому что ли обидится? – в потолок сказал я.
Алина отложила рукопись, подошла ко мне и обняла за плечи.
– Ну извини, – прошептала она. – Подумаешь – неудачно пошутила.
Она уселась мне на колени и прильнула к губам. Лана заводила меня своей страстью, а с Алиной я сходил с ума от ее нежности и ласк.
– Пойдем в спальню, – слегка охрипшим голосом сказала она. – Ну его, этот ужин! Слуга потом все равно что-нибудь принесет, а охранник накормит ларшу. А то подрастет еще немного малыш, и мне уже многого будет нельзя. То-то младшей будет радость развлекать тебя за нас двоих!
Я, ничего не говоря, подхватил ее на руки и понес в спальню, на ходу закрыв дверь ногой.
– Меня прогнали, а сами втихаря целуются! – возмутилась младшая. – И не вздумайте мне врать! Вон, губы у обоих, как оладьи! Я тоже хочу!
Если кто-нибудь подумает в процессе моего рассказа, что я чем-нибудь недоволен и хочу отговорить кого-то от того, чтобы брать двух жен, это будет ошибочное мнение. В двойном браке, как и в любом явлении вообще, можно отыскать и положительные стороны, и отрицательные. И чего для вас будет больше, за вас самих никто не скажет. Лично я был счастлив.
Следующий день прошел как обычно и ничем особенным не запомнился, кроме того, что жены были особенно ласковыми и предупредительными, и не отходили от меня ни на шаг.
О нашем путешествии в графство писать не буду, скучная, долгая и достаточно грязная поездка. Дороги в основном уже просохли, но сверху грязи еще хватало. Коня уже можно было пустить рысью, не рискуя его при этом загнать, но и сам конь, и всадник собирали на себя достаточно грязи из-под копыт как встречных конников, так и от попутчиков. Для скорости мы выехали, имея каждый по заводному коню, и несколько раз во время пути их меняли. В Расвел не заезжали и объехали его стороной, свернув на дорогу, ведущую к моему замку. Остановились только один раз в придорожном трактире, пообедав в пустом трапезном зале, после чего вновь погнали коней, чтобы до темноты успеть доехать до места. Замок показался, когда солнце скатилось к краю горизонта, и на землю легли длинные тени. Пока мы до него добрались, начало смеркаться. Все сильно устали, и люди, и лошади, поэтому мы сунули поводья лошадей в руки подоспевших братьев, подхватили свои сумки и пошли приводить
Поговорить с ними утром, после завтрака, все-таки пришлось, но я прямо сказал, что у меня много дел, и чтобы они говорили покороче. Потом, ни на что больше не отвлекаясь, я занялся тем, ради чего сюда и приехал – изготовлением пробной партии пороха. При этом я время от времени давал пояснения, находящемуся рядом Маркусу.
– Этот порох, – говорил я. – Полностью изменил ведение войн и дал толчок развитию многих областей знания, повлиявших впоследствии на жизнь всех людей. Если есть исходные вещества для его изготовления, делать его несложно. Можно просто все измельчить и смешать с небольшим давлением, но я знаю способ получше.
Я действительно знал такой способ, и все пропорции смеси, причем не из прочитанных книг, где ничего подобного не было. Наше государство, по-видимому, очень беспокоилось, что кому-нибудь придет в голову заняться кустарным способом изготовлением черного пороха. По крайней мере, никакой конкретики в книгах не было. Единственное исключение – это учебник истории для ВУЗов, в котором приводились пропорции китайских пороховых составов, а насчет Европы говорилось, что они были другими. Как я понял, то, о чем писали, из-за малого содержания селитры в основном применялось, как топливо для ракет. Получил я свои знания совершенно случайно. Порох я сделал бы и без них, но провозиться пришлось бы намного дольше. А так я точно знал, что и как делать. Источником моих знаний был старшина Скворцов. Помимо прочего, он у нас в части заведовал вещевыми складами, которые мы называли каптерками. Сыновья офицеров практически не интересовались ни работой отцов, ни самой частью, которую от городка отделял высокий забор и небольшое одноэтажное здание КПП. Я в этом смысле был исключением. Во время учебного года я на территории части тоже не появлялся, мне было просто не до того, а вот летом, когда не было школы, и разъезжались приятели, положение несколько менялось. Мы тоже уезжали, но не каждый год и всего на один месяц. А таких месяцев в лете, как известно, целых три, поэтому, намучившись от безделья, я частенько посещал территорию части, в основном ту ее часть, где работали подчиненные отца – связисты. Меня все прекрасно знали и даже вопросов не задавали, когда я в поисках отца заходил в помещение штаба, бегал к связистам или просто болтался по территории. Даже иногда кормили в солдатской столовой, когда я в нее забредал, хотя мать такое не поощряла, так как ее готовка оставалась мною невостребованной. Вот в одно из таких «путешествий» по части я все и узнал. Скворцов, которого я тогда знал просто, как старшину, находился в одной из каптерок в компании двух солдат. Что-то они там перетаскивали и пересматривали, а к тому времени, когда меня туда принесло, решили сделать перекур, во время которого старшина и завел заинтересовавший меня разговор. На меня они никакого внимания не обратили.
– Это было году так в пятьдесят шестом, – начал он. – Я тогда жил в своей родной деревне Зубки. Это в Гродненской области возле Беловежской пущи. Слышали про такую, небось? Я тогда был заядлым охотником. Помимо того что интересно, еще и немалая прибавка к тем невеликим доходам, которые тогда были. Там, вообще-то, заповедник, но не везде, часть леса открыта для посещения и охоты. Правда, у нас просто так не возьмешь ружье и не пойдешь охотиться на того же лося – голову оторвут. А вот зайцев я бил и на кабанов тоже ходил. Это тоже не совсем законно, но у нас на такое закрывали глаза. Зайцы объедали зимой кору на саженцах, а кабаны тоже гадили изрядно. Их даже время от времени частично отстреливали, но свиньи размножаются быстро. Так что никто бы из-за них не побежал к нашему участковому меня закладывать. Все бы хорошо, но вот с охотничьим припасом было плохо, особенно с порохом. Капсюли я еще ухитрялся покупать у знакомого егеря, а дробь и картечь сам рубил из плавленого свинца, но с порохом была просто беда. Вот меня мой дед и научил, как его самому сделать.