Счастливчик
Шрифт:
Хмыкаю.
– - Уже не ревнуешь?
Мотает головой из стороны в сторону.
– - Не-а. Мы с ней поговорили, все хорошо.
Удивленно приподнимаю брови. Ну надо же. Мнение младшего сына таки имеет для Изабеллы значение, и она снизошла с ним поговорить, а не отдать приказ.
Рад за Гая, не завидую и не ревную ни капли, хочу смотаться отсюда.
– - Пошли, -- тороплю, берясь за ручку двери, -- уже почти восемь.
– - Мама сказала, тебе принесут завтрак в постель, -- предостерегающе напоминает мальчик.
– -
– - Ты совершенно прав, -- соглашаюсь. Что бы ни было между мной и Изабеллой, в жизни не скажу о ней ничего плохого перед братом.
– - Поэтому нужно поторопиться, пока его не успели сюда доставить.
Гай предвкушающе щурится, впервые напоминая мне мимикой мать.
– - Мама будет в бешенстве.
Нет, он ее определенно не боится. И это дает мне надежду, что есть в Изабелле что-то человеческое, чего я до сих пор не увидел.
– - Я извинюсь, -- обещаю.
Кажется, мой ответ его удовлетворяет. Гай спрыгивает на пол и спешит к двери.
– - Тогда я вперед?
– - оборачивается ко мне.
– - А то мне влетит, что не сдал тебя.
Киваю.
– - Заметано. Беги.
Он аккуратно приоткрывает дверь, выглядывает в коридор и, только убедившись, что на горизонте нет шпионов, быстро выходит в коридор. Заговорщик юный.
Но ведь если Изабелла сумела воспитать такого отличного мальчишку, значит, и в ней есть что-то хорошее?
Или мне просто хочется так думать?
***
Когда я вхожу в столовую, Гай уже сидит возле Изабеллы с таким видом, будто находится тут давным-давно. Даже изображает удивление при виде меня. Артист растет.
Изабелла сжимает губы в линию. На мгновение мне кажется, что сейчас она вскочит и силой заставит меня вернуться в свою комнату. Но нет, она не трогается с места, только крепче сжимает в руке вилку, так, что бледнеют костяшки пальцев.
Гай был прав -- Изабелла в бешенстве.
Делаю вид, что ничего не замечаю, и спокойно направляюсь к перегородке к Миле и ее дочери. Не оборачиваюсь, но лопатками чувствую, что Изабелла взглядом прожигает дыру в моей спине.
Самое отвратительное, что нога правда побаливает, и я заметно хромаю.
– - Привет, -- улыбаюсь Нине.
– - Доброе утро, -- ее матери.
– - Доброе, -- с сомнением в голосе отзывается Мила и предоставляет меня дочери.
– - Привет, -- улыбается Нина снова немного смущенно.
– - Тебе вчера влетело?
– - спрашиваю серьезно, когда женщина отходит.
Качает головой.
– - Нет, -- отвечает тихо, -- пронесло. Грозилась поговорить со мной "позже", но так и не вызвала.
– - Ей было чем заняться, -- говорю, не вдаваясь в подробности. Зачем они Нине? Ей и так здорово досталось из-за гипертрофированной материнской заботы Изабеллы.
– - Что будешь?
– - спрашивает девушка, меняя тему.
Улыбаюсь.
– - А что есть?
Нина
Она следит за мной взглядом до тех пор, пока не ставлю поднос на стол и не сажусь напротив нее. Вилка по-прежнему крепко сжата -- не притронулась к еде за то время, что я ковылял туда и обратно и болтал с Ниной.
Продолжаю делать вид, что слеп на оба глаза и ничего не замечаю. Посылаю ей невинную улыбку, беззаботно отпиваю из кружки.
Убедившись, что ее непутевый старший сын не чувствует за собой никакой вины, Изабелле приходится заговорить самой:
– - Я велела тебе лежать, -- холодно, с упреком.
– - Мне лучше. Зачем гонять ко мне Милу? К тому же, ногу нужно разрабатывать.
Да отпусти ты уже эту вилку или тыкни меня ею, наконец!
– - Это та якобы врач сказала тебе разрабатывать больную ногу?
– - нет, вилка все еще ждет своего часа в ее руке.
– - Маргарет -- доктор, -- говорю твердо.
– - И очень хороший доктор. Не "якобы".
Как я мог забыть о главном правиле -- нельзя опровергать мнение Изабеллы? Вилка с грохотом падает на тарелку, на нас оборачиваются.
– - Сегодня же пойдешь к Джорджу, и он проверит художества этой Маргарет, -- сквозь зубы выдает Изабелла.
– - Это не обсуждается.
Пользуясь тем, что внимание матери целиком и полностью направлено на меня, Гай, сидящий сбоку от нее, делает мне знаки, чтобы заткнулся и не спорил, а именно: крутит указательным пальцем у виска, а затем проводит им поперек шеи, закатывая глаза. В другой момент я бы посмеялся.
Меня просто физически ломает. Меня с детства ни к чему не принуждали -- со мной договаривались. Спорили, убеждали, объясняли, но никогда в жизни ни к чему не принуждали.
Вцепляюсь в горячую кружку, как в спасательный круг.
– - Хорошо, -- сдаюсь, -- как скажешь. Джордж так Джордж.
Черты Изабеллы немного расслабляются.
– - Я провожу тебя после завтрака, -- оставляет за собой последнее слово.
Затыкаюсь, отпускаю кружку. Завтрак кажется безвкусным.
Я все равно сбегу отсюда, чего бы мне это ни стоило.
И друзей своих вытащу.
***
Джордж толст -- это первое мое о нем впечатление. Даже не так, слишком молод, чтобы быть таким толстым -- так вернее.
Медику в белоснежном халате устрашающих размеров (меня можно обвернуть им втрое, и еще останется ткань на бант) максимум тридцать, у него розовое гладкое лицо, три подбородка и огромное пузо.
– - Знакомьтесь, -- торжественно объявляет Изабелла.
– - Джордж, это мой сын Александр. Александр, это Джордж.
– - Доброе утро, -- здороваюсь.