Счастливчики
Шрифт:
– И у меня такое же чувство. Мне было просто необходимо с кем-то поговорить сегодня. Рад, что застал тебя бодрствующим. Спасибо, Джо. С нетерпением жду встречи, – сказал он прочувствованным голосом.
– И я.
Разговор закончился. Джо взглянул на лежавший рядом револьвер и почувствовал себя так, словно очнулся от кошмарного сна. То, что переживали сейчас Билл и его дочь, было намного хуже его проблем. Все-таки не надо ему так раскисать. Джо взял револьвер, высыпал пули и положил его обратно в стол. Содрогнувшись, он запер ящик, думая о том, что чуть было не совершил, как бы восприняли это его дети и тот, кто его обнаружит. Ему словно в лицо плеснули холодной водой. Может быть, это не Карен повредилась в рассудке, а он сам? В одном он не сомневался. Вставая и
Глава 9
В Нью-Йорке врач не пожалел времени на осмотр, но сделал еще более пессимистический прогноз, чем те, что Билл услышал в Лондоне и Цюрихе. Подробные объяснения, почему Лили никогда не сможет ходить, никакого удовлетворения принести не могли. Врач чертил диаграммы, показывал модели, отметил на рентгеновском снимке места, где именно получена травма, и описал эффект, который эта травма оказала на ее ноги. Единственная хорошая новость, как и раньше, заключалась в том, что легкие и диафрагма не затронуты. Билл провел больше часа в его кабинете, и, когда они уходили, он уже не тешил себя иллюзиями, что на консультации в Бостоне услышит нечто другое. Раньше он надеялся, что один из нейрохирургов скажет ему, что она поправится, или предложит новую операцию, которая вернет ей полноценную жизнь. Теперь он знал, что этого не произойдет и почему. Если новые исследования не принесут результатов, Лили останется в инвалидной коляске на всю оставшуюся жизнь. Выходя из кабинета врача, Билл с трудом сдерживал слезы. Лили выглядела на удивление спокойной. Во время консультаций с ней ничего не обсуждали, но она видела, по выражению лица отца, что Джесси была права. Лили верила ей и осознавала все еще в Скво-Вэлли. Ее отец не верил и не понимал. Ему понадобилось таскать ее чуть ли не через полмира к другим врачам, чтобы обрести это понимание.
– Мне кажется, до папы наконец доходит, – сказала она Дженнифер в отеле. У него был убитый вид после встречи с врачом.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Дженнифер. – Держишься, несмотря на всех этих докторов?
– Я в порядке, – спокойно сказала Лили. – Просто хочу домой. Правда, там мне будет скучно без тебя. – Лили улыбнулась молоденькой медсестре. Как только Лили отправится в клинику Крейга в Денвере (через день после их возвращения), Дженнифер вернется в Скво-Вэлли.
– Я тоже буду по тебе скучать, – честно призналась Дженнифер. Для нее это было фантастическое путешествие – Лондон, Цюрих, Нью-Йорк и, наконец, Бостон. Шикарные отели, роскошные номера, полет в частном самолете, даже если им мало удалось увидеть в посещаемых городах. Она знала, что в ее жизни такое не повторится, что навсегда запомнит это путешествие и, может быть, когда-нибудь расскажет о нем своим детям. Жаль, что оно не принесло им хороших новостей, но ни она, ни Лили, ни Джесси ничего и не ожидали. Ждал и надеялся один только Билл.
– Ты не хочешь выйти прогуляться ненадолго? – предложила она ближе к вечеру. В Нью-Йорке стояла прохладная солнечная погода, но все же здесь было теплее, чем в Европе или в Скво-Вэлли, когда они оттуда уезжали. Приближался март, и в воздухе чувствовалось приближение весны, хотя все и говорили, что нового похолодания не избежать. Но Дженнифер считала, что Лили полезно побыть на свежем воздухе, вместо того чтобы весь день смотреть телевизор, читать или играть в карты.
– Хорошо, – сказала Лили. Дженнифер помогла ей одеться. Билл подарил дочери в Скво-Вэлли новую куртку: от олимпийской после катастрофы ничего не осталось. Он купил ей и еще кое-что из одежды для поездки, так как ничего, кроме лыжных костюмов, она с собой не брала. Сейчас она была в джинсах, свитере, новой красной куртке и кедах, которые захватила в Скво на случай, если займется там гимнастикой. Магазинов там было мало, и отец ничего не подобрал ей в Скво. А ее это не волновало. Дома у нее вещей хватало.
Сообщив Биллу, что они уходят, Дженнифер вкатила коляску в лифт. Билл тоже думал, что свежий воздух будет для Лили полезен. Он предложил им зайти за покупками на Мэдисон-авеню и дал Дженнифер свою кредитку. Он по-прежнему не понимал, как тяжело пришлось Лили в «Хэрродзе» и что примерка стала бы для нее пыткой. Одевалась она долго, хотя научилась немного помогать Дженнифер и легче перемещалась в коляску. Руки у нее окрепли, но хождение за покупками уже не доставляло такого удовольствия, как раньше, до катастрофы.
Они приехали на Мэдисон-авеню, но в магазины не заходили и скоро вернулись. Поездка взбодрила Лили, но ее огорчало, что она оказывалась ниже общего уровня зрения и люди смотрели на нее сверху вниз. Если завязывался разговор, то только с Дженнифер, а Лили все полностью игнорировали.
– Я как будто пустое место. Меня не видят, – жаловалась она Дженнифер на обратном пути. – Никто со мной не общается. Говорят с тобой. – Дженнифер знала, что все именно так и обстоит, она и сама это замечала.
– Мне кажется, люди смущаются, когда видят кого-то в инвалидной коляске, – сказала Дженнифер, поразмыслив. – Они не могут понять, как им реагировать. – В больнице знают, как общаться с людьми в инвалидных колясках, но на улице и в магазинах, как она заметила, их словно окружала непроницаемая стена.
– Странно, я как будто стала невидимой. – Лили снова стало неловко в лифте отеля. Она была там на уровне пояса остальных. Люди старались смотреть поверх ее головы и никогда ниже. Когда Дженнифер выкатывала кресло из лифта, все отворачивались. В номере Дженнифер заметила, что Лили расстроена. Она попала в новый для себя мир, к которому ей предстояло приспособиться, как и к реакции людей на ее физическое состояние.
Когда в шесть часов к ним пришел Джо, он едва не расплакался. Прежде такая молодая и такая красивая, бледная Лили теперь сидела в гостиной в коляске. Несмотря на рассказ Билла он испытал шок. Он старался не выдать своих чувств, но очень расстраивался, особенно вспоминая, как в ней кипела энергия раньше. Ведь он видел, как она завоевала бронзовую медаль на юношеских Олимпийских играх, а теперь прикована к коляске и останется в ней на всю жизнь. Легко было понять, как переживал ее отец. Они сидели в номере Билла, пока Дженнифер листала модный журнал, а Лили переписывалась с друзьями в Интернете.
– Как сегодня все прошло у врача? – спросил Джо, когда они вышли от Лили.
– Плохо. – Билл глубоко вздохнул. – Я отправился в эту поездку как в паломничество, рассчитывая найти того, кто бы спас ее ноги, но меня повсюду ожидали только плохие новости. Не думаю, что в Бостоне что-то будет по-другому. Завтра вечером мы возвращаемся в Денвер, и я хочу на следующий же день поместить ее в реабилитационный центр. Она пробудет там три или четыре месяца. – Билл выглядел потухшим, хотя и был счастлив увидеться со старым другом. На его взгляд, Джо сильно постарел за последний год. Ему пришлось многое пережить, и это оказалось труднее, чем Билл мог подумать. А если бы узнал, что его друг едва не покончил с собой, он был бы в шоке.
– Почему бы мне не навестить тебя, пока Лили в реабилитации? Здесь мне нечего делать. Может быть, помогу тебе в чем-то или просто составлю кампанию на несколько дней?
Билла это предложение обрадовало. Такая идея ему понравилась. Он страшился одиночества, когда Лили не будет дома, хотя и намеревался навещать ее каждый день.
– Я пока не думал, как буду без нее. Чем заняться, когда руки опускаются? Возможно, мне придется построить пандусы и еще кое-что в этом роде для удобства Лили, когда мы вернемся. Наш дом, каков он сейчас, не приспособлен для человека в коляске. Наверно, нужно будет устроить и лифт. Я надеялся, что такие ухищрения нам не понадобятся, но, похоже, мне придется заняться переустройством. – Это была наименьшая из их проблем, но теперь он понял, что надо кое-что сделать в доме. Для него это было началом примирения с ситуацией. – Может быть, ты тоже мне что-нибудь подскажешь.