Счастливое Никогда. Уютное Нигде
Шрифт:
Грудь мужчины не была рельефной, бёдра и голени не были стальными - смуглая кожа прятала под собой пластичные мышцы хищника - верткого и хитрого. Вцепившись раз, кот не отпускает добычу. Лишь чуть разжав когти, вонзает их снова. Таковы коты всех миров - хладнокровные и жестокие.
И этот лимбрий не был исключением.
– Элиджар!
– пискнула Меридит, моментально разделяя сон и явь - У тебя есть вторая форма?! Какого ты мне не сказал сразу?
Он хохотнул в ответ:
– Во - первых, ты не спрашивала. Ну а
Он привлёк её к себе нежно, но настойчиво. Подняв пальцами подбородок Меридит, заставил смотреть в глаза. Стянув рубашку с худых плеч, погладил ладонью слегка набухшие груди девушки.
– Не обижу.
– шепнул лимбрий, обдав щеку Меридит жаром. А может, это был и не его шепот, а просто лесной шорох? Ну да, шёпот листвы под ласковым нежным ветром...
– Не обижу, иди сюда пожалуйста, позволь...
И в ответ ему, прямо в близкие губы, пахнущие травой и кровью:
– Элиджар, но я же...
– Ты же.
– улыбнулся он, касаясь пальцем её рта - Ты же, принцесса. Мне нравятся беременные. Это красиво.
Проведя по выпуклому животу ладонью, коснулся ноющих губок, уже влажных и нежных, развёл их пальцами и, найдя бусину клитора, легонько нажал. Девушка охнула, застонала и стон этот утонул в хищных губах оборотня, её язык встретился с его языком, осторожным и наглым одновременно.
Они стояли на коленях на траве, друг напротив друга и Аления, и лес взирали на них заинтересовано и пристально.
Поцелуй Элиджара жёг губы Меридит, как красный перец. Ладонь одной руки оборотня крепко лежала на пояснице девушки, пальцы другой она чувствовала неглубоко внутри себя. Лаская нежные стеночки легкими движениями, ленивыми и тугими, он почти довёл девушку до безумия, она уже едва держалась, чтобы не взрезать плотную лесную тишину дикими воплями, звериными и жаркими.
– Девочка, - рвано выдохнул он - Хочешь меня внутрь? Я осторожно. Хочешь?
Меридит кивнула и всхлипнула, уткнувшись лбом в горячее плечо.
Элиджар взял её узкую ладонь, поцеловал и прижал к члену, горячему и твердому, как камень.
– Чувствуешь, как хочу тебя?
– Да! Я тоже тебя хочу...
О Боги, как же давно у неё не было мужчины! Пусть без любви, к Горхату любовь. Эта золотоглазая тварь приносит лишь боль, её обретаешь и тут же кто - то у тебя отбирает всё...
И любовь, и мужчину, и ещё не найденный, эфемерный дом. Отбирает, оставляя взамен пепел, ветер, горелую листву, пустую дорогу, разбитую повозку колёсами вверх.
И ребёнка. Неизвестное, жадное существо, диктующее теперь свои условия.
Проще сразу вспыхнуть и сгореть. Проще и не так больно. А вот тлеть постепенно...
Он
Эта худенькая, некрасивая девушка сейчас была ему ближе всего на свете - дрожащая, сероглазая, беременная от неизвестно кого...
Раненая. Сжимающаяся от невыносимой боли.
Ему же почему - то хотелось, чтоб она сжималась и дрожала сейчас от страсти. Пусть просто от желания, от похоти.
От чего угодно! Только не от боли.
Это не была любовь, откуда бы ей взяться... Та сила, которая влекла оборотня, называлась другим словом.
Порода. Потенциал. Безошибочное чутьё сильного хищника, бегущего росной ночной тропой на поиски самки. Своей пары - породистой и желанной, способной дать здоровое потомство. Взять, увести с собой. Покорить. Заставить смотреть снизу вверх и прикрывать горло своему самцу собственным телом.
Девчонка непроста, ох как непроста! Это он понял, когда увидел её. Кровь. Кровь никуда не денешь. Породу не выжжешь ни лишениями, ни войной, ни враньём.
Ни чужим приплодом...
Ребёнок рос в ней - настырный и сильный, подающий голос. Ещё совсем немного и первые его пинки будут ощутимей, жёстче, живее. И ещё совсем немного - он явится на свет: орущий и наглый, требующий слишком многого и получающий слишком мало.
Когда лимбрий положил руку на нежный тёплый тугой живот, дитя притихло, потом осторожный толчок... Девчонка ещё не чувствует этих толчков, для неё рано. Слишком.
Зато для зверя самое время определить, кто там - лидер или добыча?
– Меридит, - прошептал он ей в шею, осторожно ложась сверху и входя глубже - Какая ты... нежная внутри...
Ответом ему был стон, протяжный и утробный, затем всхлип. Девушка плавно двигала бедрами, лишая разума, сил и воли этими лёгкими движениями. Высвободив руки, крепко обвила шею Элиджара и переплела свои пальцы с шоколадом его волос.
– Ещё, давай ещё!
– стонала она ему в щёку - Ещё, пожалуйста! Ещё!!!!
Она желала быть взятой резко, жадно и грубо. Чтоб сейчас, вот сейчас её партнёр прижал её голову к траве, намотав волосы на кулак и, жарко дыша в лицо, вошёл до конца, сжёг и пустил пепел по ветру... Если бы лимбрий был так милосерден, если бы!
Вместо того, чтоб дать жаждущему телу покоя, он начал мучить девушку - осторожно и медленно лаская её внутри напряжённой плотью.
Ещё минута - и Меридит достигла бы пика, взорвавшись тысячей осколков, но нет.
Кошачьи мучают свою добычу, их заводит агония, близкая смерть, это чарует их, а отказаться от удовольствия ради чего - то там выше их сил.