Счастливое Никогда. Уютное Нигде
Шрифт:
Врожденное чутье, женское ли, магическое ли чувство не подвели ее - ее мужчины были там.
Прямо посредине жуткой драки, окруженные со всех сторон багровыми телами Ловцов. От шипения глохли уши, терялся слух, от яда и жара щипало глаза и резало горло. Мерзкие багровые громадные змеи, твари, высовывающие языки по миллиону раз в секунду. Дышащие ядом, плюющиеся ядом, опалившие уже жаром снег, растопившие его до земли, до костей... До остова!
– Меридит!!! МЕРИДИТ!!! ПОШЛА ВОН ОТСЮДА, ДУРА!!!
Крик разрезал воздух, спаялся с сознанием
Конь повел себя молодцом - хоть и обезумел от страха, заржал, завизжал даже, но направленный твердой рукой, не бросился прочь, а рванул вперед, давя копытами черепа Ловцов.
– ИДИОТЫ!!!
– завопила Меридит, не объяснив кого ругает, полосуя длинным ножом налево и направо, подхлестывая коня визгами, криком и площадной бранью - Идиоты! Змееныши! Вас! Мать! Так! ЕБАНОЕ ГНЕЗДО!!!
Их было много, очень много. Видимо, Элиджар и Наследник потревожили выводок, разворошили гнездо и теперь детеныши, злые и перепуганные, некоторые еще с остатками скорлупы на телах, текли под ноги коню и под лапы лимбрию почти сплошным, багровым потоком.
"Меридит!!!" - рявкнул кот, оглушая ее - "ПОШЛА ВОН!!!"
– Нет! Сам пошел!
"...погибнешь!"
– Только после вас!
Крепко ухватив прыгнувшего на нее змееныша, пережала шею, сдавила, полоснула ножом, отвалив башку прочь. Это было трудно делать одной рукой, принцесса чуть не свалилась прямо в гущу змей, отпустив на мгновение повод.
Тут же перехватив кожаный жгут, намотала на руку и продолжила резать, бить и истошно вопить от ужаса и боли.
Ноги коня, бьющегося, кричащего и уже страдающего от ран и ожогов, были до половины залиты ядом и кровью. Но смелое, либо просто обезумевшее и очень преданное животное не сдавалось, давя змеенышей копытами. Хруст, вопли, шипение слились в какой - то гул...
Меридит оглохла, ослепла и помешалась. Сейчас ее вели только ярость, животное чутье и странное, неуместное здесь, но все - таки живущее и существующее возбуждение.
– ААААА!!!
– завопила она, сжав ноги и полоснув змееныша побольше - А! Вашу мать!
Сколько длилось безобразное это побоище, трудно сказать... В бою или в драке, или даже в любви часы барахлят, время идет по - другому... Невозможно ни подсчитать, ни отследить ничего. Все перемешивается, превращается в кашу, в жуткую, горячую смесь.
Сверху ударил столб огня, столб хохота. Наследник обожал драки разного рода, для его пораженного разума всяческие войны, битвы и драки были как развлечение. Раны - как поцелуи. Дракон так отдыхал, дым войны - лучше, чем дым сигары. Аромат крови - лучше, чем аромат свежевыпеченного пирога.
Еще один столб огня решил все... Тела змеиных выродков расплавились
Горячие руки, пахнущие кровью и сажей, грубо выдернули Меридит из седла.
– Идиотка!
– заревел оборотень, щуря глаза полосками - Дрянь больная! Я тебе шею сверну! Отхлещу, как драную козу!
Меридит шлепнула лимбрия по плечу:
– А ты не ори на меня! Чего вы поперлись, я не понимаю?! Чего вас несет вечно невесть куда? Ой, Элиджар... У тебя кровь... Тебе больно, да? Ойойой!!! Бедный... А это вы гнездо разворошили, да? Сколько их выползло...
Окончательно потерявший контроль лимбрий зашипел похлеще тысячи Ловцов и вдруг, волчком раскрутив пару вокруг своей оси, размахнулся и от всей души припечатал раскаленной от обращений и крови ладонью Меридит пониже спины.
Это было... оскорбительно. Унизительно!
Меридит растерялась.
– Ну ты, - выдохнула она - Горхат тебя, Элиджар! Ты... что делаешь?
– А ты что делаешь?!
– рявкнул лимбрий, наподдав паре еще раз - Ты могла погибнуть! Дура остервенелая, чтоб тебя! Не думаешь ни о ком! Подумала бы о ребенке!
Принцесса вывернулась, не обращая внимания на уже откровенный хохот Наследника, Грона и его шайки.
– А причем здесь Дениор, кот?! Он десятый сон видит!!! Я не бросала его одного, ты, придурок!
Лимбрий задрал голову к горящим драконьим пламенем небесам и завыл диким зверем:
– Это ты дууура, пара моя! Тупая, непроходимая дура! ТЫ БЕРЕМЕННА, Меридит!
Наклонив голову набок, как делают глухие люди или совсем махонькие щенки, принцесса только и смогла вытолкнуть из себя:
– Че... чего?! Да быть этого не может...
...И вдруг, в треск остывающего пожара и безуспешно сдерживаемый смех врезался, ворвался еще один звук.
Он напоминал звук ножа, резко проткнувшего туго натянутую ткань.
Хлопок. Несколько хлопков ладонью о ладонь, размеренных и четких.
И приятный голос, произнесший:
– Браво! Потрясающе. Просто потрясающе! А вас, однако, ничем не возьмешь... Голодранцы.
Все разом обернулись и...
Давя сапогами сгоревшую землю, расквашенные остатки змеенышей, мелкую шелуху скорлупы, к ним подошел высокий мужчина, одетый в длинный плащ.
Лица незнакомца было не видно, громадный капюшон скрывал его, да и темнота четкости картины не способствовала.
– Браво!
– повторил он - Восхищен. Тысячу раз восхищен! Стойкостью, упрямством, безрассудством и... дурью.
Расставив широко ноги, будто боясь упасть, он откинул капюшон.
Меридит обомлела. Настолько красивых мужчин ей доводилось видеть очень редко. Правильнее было бы сказать - не доводилось видеть никогда. И нигде. Нет, был красив и покойный ныне Адион Шеридан, очень красивы и Наследник, и Элиджар, но...