Счастливые дни в аду
Шрифт:
Первый удар был неожиданным. Его глаза закатились под лоб, и он почувствовал металлический вкус во рту. Кровь. Он прикусил себе язык. Это было хуже, чем казалось. Было счастьем, что он не обмочился. И хотя несколько минут назад он был уверен, что в нем не осталось сил, чтобы кричать, он закричал и плотно закрыл глаза, концентрируясь на своем дыхании. Он не хотел видеть свои руки. Никогда.
Когда его первый палец был разбит, Люциус дал ему небольшой перерыв.
– Как насчет этого вида боли? – спросил Волдеморт с насмешливым любопытством. – Я боялся, что никогда больше не услышу твой голос… Но у Люциуса НАСТОЯЩИЙ талант
Сначала это последнее высказывание принесло огромное облегчение оборванному мастеру зельеварения. Гарри узнает, что он еще жив! Но мгновение спустя он заколебался. Возможно, эта часть информации уменьшила бы его боли. Или это увеличило бы их? Его вздох слился со следующим ударом. Гарри мог слышать его крики, а мальчик знал, что он мог в молчании перенести разные пытки. Что он подумает о его криках? Ребенок был таким сострадательным…
К тому времени, когда Люциус закончил работать с его левой рукой, Снейп потерял сознание. Вместо своего любимого заклинания «Энервейт» Темный Лорд решил использовать одно из зелий мастера зельеварения, зелье бодрствования. Это было бы чрезвычайно плохо, подумал Снейп в полуосознанном удивлении. Не упоминая того, что другим зельем, которое Волдеморт влил ему в горло, было Делоурем Фацио. Снейп на мгновение удивился, что Волдеморт не использовал это раньше. Комбинированным использованием Делоурем Фацио и Круциатуса можно было пытать любого до безумия… как Лонгботтомов, которых замучили этим же способом. Это зелье было предназначено для стирания промежутков между нейронами, которые предназначались, чтобы препятствовать мозгу сходить с ума от невыносимой физической боли, порождая подавление или онемение нервной системы.
Это было одним из его собственных результатов. Он изобрел это, когда работал в институте исследования зелий здоровья. Какая ирония!
Мастер зельеварения знал, что случится.
Через некоторое время он будет абсолютно неспособен издать даже крошечный, слабый звук. Волшебные путы ослабли, и он упал на пол. В сознании. Проклятое бодрствование.
В следующий момент он почувствовал осторожную, добрую руку на своем плече.
– Про… профессор, – кто-то плакал над ним, и горячие слезы падали на его голую кожу. Это был Гарри.
Он слышал, как Пожиратели Смерти приказали мальчику вернуть его в камеру. Несмотря на слабость, он старался встать, идти на своих ногах. Это было нелегко, но они так или иначе сделали это.
Большая коричневая дверь захлопнулась позади них. ИХ! Они снова были вместе.
Из последних сил Снейп подтащился к знакомому углу и сел, прислонившись к стене. Гарри, шатаясь, последовал за ним, подняв несчастный плащ с пола. Он встал на колени возле профессора и, сняв с себя свитер Снейпа, заботливо одел обнаженного мужчину. Снейп даже не мог протестовать. Из-за зелья он был в сознании, но на самом деле он не очнулся. Он не хотел, чтобы мальчик делал это, но был бессилен как-то помешать.
Гарри медленно натянул свитер на его голову. Затем он поднял руку, чтобы просунуть в рукав одежды, но увидел пальцы. Снейп видел, что тот был очень близок к обмороку. Но Гарри, собрав всю силу воли, просунул неузнаваемую конечность в рукав так бережно, как мог. Затем другую, пока Снейп не оказался одет.
Свитер был окровавленным и невероятно грязным. Но он также был теплым, теплом живого тела… Тела Гарри. Или он был теплым из-за заботы мальчика?
Снейп не знал, когда Гарри начал плакать. В то время, когда он заметил его руки? Его тело? Его пребывание в сознании?
Гарри подтянул ноги профессора к его груди («Сохранить тепло…» – пробормотал он, рыдая) и бережными движениями обернул вокруг них плащ.
Он все еще плакал, когда прижался к боку Снейпа и обнял его.
И он продолжал плакать очень долгое, долгое время. Снейп хотел погладить его по голове, но, побоявшись боли в руках, решил этого не делать.
– Все хорошо, Гарри, – пробормотал он через некоторое время. – Ты можешь перестать. Ты не должен плакать.
– Нет? – слабо ответил мальчик. – Почему я не должен плакать? У меня есть очень серьезные причины плакать, сэр.
На это замечание никакого ответа не последовало. Гарри был прав.
– У нас также есть несколько причин быть счастливыми, – вздохнул профессор. – Мы снова можем быть вместе.
– Вы счастливы быть со мной? – обнадежено прозвучал голос мальчика.
– Поттер, ради Бога, разве я не говорил тебе это прежде? Да, я счастлив быть с тобой. Фактически, то время, когда мы были разделены, казалось проклятым, – он мог чувствовать слабый намек на гнев, но его голос был таким слабым и хриплым, что все это прозвучало как тихий шепот. Руки вокруг него напряглись, и гнев исчез. – Если я правильно помню, я рассказал тебе кое-что о своем доме и твоем пребывании возле меня, и я не передумал. Этого достаточно для тебя, чтобы успокоиться?
Внезапно Гарри покраснел.
– Вы знаете, сэр, я… когда нас разделили, я думал о том, чтобы спросить Вас, сказали ли Вы это серьезно или нет…
– Как Вы, конечно, заметили, мистер Поттер, я всегда серьезен, – попробовал он сказать это строгим голосом, но потерпел неудачу. Губы Гарри разошлись в полуулыбке.
– Я так думал в школе. Но с тех пор, как мы здесь вместе, профессор, я заметил другие Ваши характерные черты.
– Которыми являются?..
– Э… хорошо… – Гарри не знал, как ответить. – Вы иногда подшучиваете…
– Иногда. Да. Но я не шучу, когда говорю об очень деликатных темах. А твое желание собственного дома и семьи – тема такого рода.
– Этим Вы подразумеваете …
– Именно, – кивнул профессор. – Хотя я боюсь, что у меня никогда не будет возможности доказать это.
– Не имеет значения, сэр, – голос Гарри был чуть громче шепота. – То, что Вы… принимаете меня, достаточно для меня. – Через несколько минут он добавил. – Нет, это не только «достаточно». Это – всё.
***************************************************************************
Перси нервничал. Он не хотел делать это, ему было крайне неприятно такое подсматривание. Он боялся своих коллег, которые могли найти его, шарящего в документах ограниченного доступа, и сердился, потому что за два дня ничего не нашел.
Возможно, он искал в неверном месте. Он хотел что-нибудь узнать об этом проклятом Поместье Кошмара, но нормальные документы вообще о нем не упоминали. Он должен был найти другой способ подойти к проблеме. Его отец сказал, что Поместье было важным местом встречи последователей Вы-Знаете-Кого. Так что он должен был исследовать досье Пожирателей Смерти. Но те были строго ограниченного доступа. Большинство их было в совершенно секретной секции.