Счастливые дни в аду
Шрифт:
Нет, жизнь Северуса была не без сложностей.
Волдеморт убил его брата.
Альбус сказал, что тот после этого сменил сторону. Или из-за этого? Второе казалось правильным ответом. Сальноволосый насмешливый мерзавец действительно любил своего брата. Он видел их, сидящих вместе в школьном парке, спорящих или просто беседующих друг с другом, по-видимому, ценя свою компанию. Он редко видел Северуса улыбающимся, как это случалось в такие минуты.
Тихий голос выдернул его из короткого транса. Блэк открыл магическую дверь тюрьмы.
– Останься здесь, – Блэк повернул голову к Люпину. – Прикрой меня. Я осмотрюсь вокруг.
Люпин только кивнул и осторожно поднял палочку, когда его друг исчез. Он осмотрел комнату, где на полу лежали два монстра. Ему было ясно ее предназначение: он стоял в камере пыток.
Нет, на стенах не было пыточных инструментов, а с потолка не свисало цепей. Для обычного посетителя эта комната была ничем иным, как камерой с несколькими стульями и большим столом.
Но на полу… на стенах… на столе… на стульях… везде были признаки насилия. Кровь, и пот, и боль, и страх – он часто ненавидел себя за то, что он – оборотень, но теперь он так отчаянно хотел быть кем угодно, но не оборотнем, что почти потерял рассудок. Проклятое чутье! Он снова и снова вздрагивал и через некоторое время почувствовал настойчивый позыв к рвоте…
– Ремус, подойди, пожалуйста!
Борясь с рвотными позывами, он остановился после зова Блэка. Он обнаружил себя в длинном и крайне темном коридоре.
– Где ты, Си?..
– Здесь, – внезапно шепнул голос за его спиной.
В следующий момент в шею Блэка уперлась палочка.
– Ох, Сириус, какой же ты идиот. Я едва не убил тебя, – Люпин покачал головой и опустил палочку. Он видел, что лицо друга становится очень бледным.
– Эй, Ремус, ты действительно быстрый, – сглотнул Блэк.
– Ты думал, что Дамблдор взял меня учителем защиты только потому, что я оборотень?
– Э… нет, – Блэк слегка покраснел. – Но… здесь кое-что, что ты должен увидеть… Я не осмелился…
Он показал Люпину на соседнюю дверь.
Когда тот увидел то, что внутри, то подумал, что его сердце перестанет биться.
На полу лежали двое людей, по-видимому, мертвых.
– Мы слишком поздно, Ремус, – каркнул голос Блэка в темноте.
Глава 11. Лицом к лицу с… чем?
– Это невозможно, Сириус. Ты просто проклятый идиот, слабоумный болван, имбецил… – глаза Люпина безумно блестели, когда он говорил.
– Что?.. – удивленно произнес Блэк. – В чем дело, Ремус?
Люпин был так раздражен, что ему пришлось сделать несколько глубоких вздохов, чтобы сказать хоть слово.
– Это двое взрослых, мужчина и женщина, ты не видишь? Или тебе нужны очки? Я отведу тебя к окулисту, обещаю, но только после того, как мы вернемся отсюда, – и хотя его голос звучал раздраженно, он очень осторожно встал на колени рядом с покрытыми синяками и израненными телами и легко коснулся их.
– Как бы то ни было, они мертвы, – вздохнул он, печаль звучала в его тоне. Когда он встал, то услышал внезапный задыхающийся голос в темном углу.
– Люмос! – тихо прошептал он, приблизившись к месту. Блэк последовал за его движениями палочки. Но в следующий момент пронзительный крик остановил их.
– Неееееет! – Затем снова: – Неет, пожалуйста, нет, не бейте меня, пожалуйста, не мучайте меня, мама, мама, помоги! Пожалуйста…
В углу сидела маленькая девочка. Она подняла руку над головой, чтобы защитить себя от предполагаемых ударов.
– Шшш… – очень мягко и спокойно произнес Люпин. – Я здесь, чтобы спасти тебя, я не буду тебя мучить, успокойся, все будет в порядке. – Он повторял эти фразы, пока девочка не опустила руки и не открыла плотно закрытые глаза, которые она раньше жмурила в испуге.
– Кто Вы? – спросила она дрожащим голосом. Было очевидно, что она все еще была в шоке: ее зрачки были расширенными, кожа – желтоватой. Люпин внезапно подумал о Гарри. Был ли он в таком же отчаянном положении, как и она?
– Я – Ремус, и у меня нет времени рассказать тебе что-нибудь еще, по крайней мере, сейчас, – ответил он наконец и поднял шести-или семилетнюю девочку на руки. – Мы должны так быстро выбираться отсюда, как возможно. Сириус, мы уходим! – он посмотрел на друга, который стоял в дверях, выглядя окаменевшим.
– Но… – он открыл рот, чтобы протестовать, но Люпин был быстрее.
– Гарри не здесь. Также как и Северус. Но в любой момент мы можем встретить большую группу прибывших Пожирателей Смерти и ТОГДА будет беда.
– Другие камеры…
– Все они пусты. Если бы ты использовал свой нос вместо несуществующего мозга, ты к настоящему моменту знал бы об этом. Там больше никого нет. Только мы трое и те два глупых чудовища наверху.
– Мама и папа тоже здесь… – отчаянно прошептала маленькая девочка, когда Люпин хотел покинуть камеру. – Почему они не идут с нами?
Люпин почувствовал, как будто большая рука больно сжала его сердце, а в горле застрял комок. Как он мог объяснить ребенку, что ее родители мертвы? Он старался найти подходящие слова, когда стремительно выбегал из камеры пыток, но не находил ни одного.
– Я понимаю, – вздохнула наконец малышка. – Они мертвы, да?
Люпин кивнул. Когда они покинули ужасные камеры и приблизились к главному входу, оборотень почувствовал руку на своем плече.
– Ремус, подожди минуту. Я сначала посмотрю вокруг…
– Правильно. Я буду ждать тебя здесь, – ответил Люпин и двинулся в темный угол холла, в котором они стояли. Долгое время он только стоял, напрягая чувства, и проверял окрестности на предмет чего-нибудь подозрительного, но вскоре понял, что не нашел ничего. Он опустил девочку на пол и осторожно осмотрел ее под одеждой. То, что он увидел, ужаснуло его. Она была только маленькой шестилеткой, почему же они поранили ее так сильно? Но вслух он спросил только: – Как твое имя, дитя? – и прошептал несколько быстрых заклинаний, чтобы залечить самые тяжелые повреждения.