Счастливые дни в аду
Шрифт:
– Я никогда не заставлял бы его, даже если бы все еще был Пожирателем Смерти! – смертельно побледнел Снейп. – Также как никогда не пытался заставлять Квайетуса. Никогда!
– Я знаю, Северус. Она, однако, была подозрительной. И я думаю, что она также боялась твоей семьи…
– Неудивительно… – мрачно пробормотал профессор. – Но Вы, Альбус, после ее смерти могли сказать мне…
– Ты был в Азкабане, Северус. С другой стороны, я не мог нарушить свою клятву. Я также не хотел, чтобы Гарри вырос слишком испорченным…
Именно в этот момент двое
– Что случилось, Гарри? – встревожено спросил Снейп.
Гарри, чтобы ответить, пришлось бороться со слезами и икотой.
– Это так ужасно… Я никогда его не видел… Я никогда не знал о нем. Я даже не похож на него. И он – мой отец, который умер до моего рождения, – он покачал головой. – А Вы говорите о нем так… естественно, как… как… – он был по-настоящему сердит на себя за проявленную слабость, но просто не мог закончить высказывание. Слезы душили его, и он прикусил губы, чтобы не зарыдать в голос.
Снейп внезапно встал.
– Минутку, – сказал он и вышел из комнаты. К счастью, Дамблдор не произнес ни слова, и Гарри сумел немного успокоиться к моменту возвращения Снейпа с коробкой в руке. Он сел рядом с мальчиком и положил ее ему на колени.
Гарри вопросительно поднял глаза.
– Фотографии… – вздохнул Снейп.
Гарри в полной тишине открыл коробку дрожащими руками. Снова фотографии, только фотографии, ничего больше. У него было МНОГО фотографий… но не было ЖИВЫХ родителей. Только изображения и воспоминания. А теперь – снова воспоминание, чтобы добавить его к остальным…
К концу жизни у него будет множество фотоальбомов, полных изображений мужчин и женщин, которых он никогда не знал, саркастически подумал он.
Затем он увидел его. Он стоял рядом с Северусом: красивый высокий мальчик, хотя и не столь высокий, как его старший брат. Он действительно напоминал мастера зельеварения за исключением неизменной усмешки. Он просто стоял и застенчиво улыбался, но его глаза сверкали, как у Дамблдора, искры плясали в них и… да. Его окружала сила, бесспорная мощь, как у директора. Единственным различием было то, что сила Дамблдора не была очевидной кроме чрезвычайных ситуаций, как два месяца назад, когда он оглушил Барти Крауча. Его отец, с другой стороны, не был сердитым или каким-то возбужденным. Он казался спокойным и уравновешенным и действительно застенчивым, но, тем не менее, он излучал ту силу.
Внезапно Гарри задался вопросом, был ли он единственным, кто заметил эту особенность. Не поднимая взгляд от изображения, он мягко спросил:
– Он всегда казался таким могущественным?
Он смог услышать сбоку затрудненное дыхание Снейпа и сглатывание Дамблдора с кресла.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Северус в то же время, как Дамблдор произнес:
– Он не только казался могущественным, Гарри. Он был им. Он был… возможно, даже сильнее меня.
Челюсть Снейпа упала, когда он услышал мягкое замечание, но Гарри не поднял глаз. Вместо этого он взял другую фотографию. Снова Северус и Квайетус. Смеющиеся вместе на берегу озера, на заднем плане он смог увидеть замок Хогвартс. Северус определенно не заметил, что кто-то взял фотографию… На этой картинке они действительно напоминали близнецов.
Затем другая: Квайетус и незнакомый мужчина, стоящие лицом к лицу с палочками в руках – традиционная фехтовальная позиция. Когда Гарри посмотрел на них, они опустили палочки, улыбнулись и помахали ему.
Почему-то мужчина показался знакомым. Некоторые характерные черты…
– Гарольд Поттер, – услышал он слова Снейпа. – Я не знаю, откуда взялся этот снимок. Я нашел его среди вещей Квайетуса после его смерти… как многие из этих фотографий.
Через несколько минут тишины Дамблдор посмотрел на две фигуры, сидящие перед ним.
– Я думаю, пришло время легкого обеда, – сказал он и изящным движением палочки заказал еду, которая появилась на кофейном столике рядом с чайным сервизом. Директор также снова его наполнил и взял в руку чашку горячего чая.
Гарри не чувствовал голода, поэтому остался в том же положении и продолжил рассматривать изображения. Снейп, однако, наклонился вперед и взял в руку тарелку. Когда он заметил, что Гарри не двинулся, он протянул тарелку мальчику.
– Ты должен съесть что-нибудь, Гарри.
– Я не голоден, – пожал плечами Гарри, разглядывая другой снимок: Джеймс и Гарольд Поттеры, Лили Эванс и Квайетус сидели за едой вокруг большого стола из красного дерева. Это было так очевидно… Его мать и Квайетус рядом друг с другом, Джеймс напротив них, странно улыбаясь. Печально? Гарри вздохнул. Тем временем он мог слышать ворчание Снейпа.
– Я не спрашивал, голоден ты или нет. Ты должен поесть, хотя бы немного. Если ты хочешь полностью поправиться, тебе нужны силы. Ты должен есть.
– Хорошо, – сдался Гарри, все еще глядя на фотографию. Он поставил тарелку на колени и начал жевать, взяв другой снимок. – Я ненавижу магические фотографии… – пробормотал он через некоторое время. – Ты почти веришь, что фигуры на ней все еще живые: они смотрят на тебя, машут тебе, как будто они все еще могли чувствовать, могли любить… но они не могут. Они не знают, что ты чувствуешь, к чему стремишься. Они мертвы. Они только делают вид, что существуют, что живы. А когда ты откладываешь их, ты снова один…
Северус внезапно взял тарелку с коленей Гарри и встал на колени перед ним так, чтобы их головы были на одном уровне. Гарри поднял взгляд, и их глаза встретились.
– Гарри… слишком поздно размышлять об этих вещах. Да, они мертвы, и да, их фотографии не смогут любить тебя. Они – только снимки, воспоминания о прошлом. Но ты не один. Конечно, нет! Помнишь, что я пообещал тебе? Помнишь?
– Да, Северус, – голос мальчика был чуть громче шепота. – Вы сказали, что будете семьей для меня…