Счастливые Земли
Шрифт:
– А это что? – Гезеш вспомнил Ветер. От таких названий ничего хорошего в голову не приходило.
– Отряд Лавина здесь? – оживился Дубина.
– Да, пытаются расчистить дорогу на Умрал. – Гнев повернулся к Мечу.
– Сумасшедшие, – хмыкнул тот. – В их духе… Так что, командир, выдвигаемся?
– Да, – кивнул Гезеш.
Едва Меч отошел, Лесоруб поинтересовался:
– Что за Лавина?
– Сотня бойцов, может, чуть больше. У них капитан – бывший дундэйлский паладин, – поделился Горящий. – Грамотный отряд, сейчас охотятся за тварями Свирепого Умрала. Наплодилось там гадости, скажу я…
– Ты-то
– Да что мне сделается? Спалил одну деревушку, правда. Она, правда, другого и не заслуживала. Вы бы пока снарядились, – напомнил Гнев.
– Что за деревушка?
– Даже не спрашивай. Там Безумие хорошо развернулось. Одно скажу – это не люди, а животные какие-то были.
Искатели, поглядывая на Мечей, торопливо облачались в доспехи. Не хотелось задерживать весь отряд.
Минут через двадцать Дикие покинули пределы деревни. Пересекли огромное поле пшеницы и скрылись в еловом бору. И только там Дубина объявил привал и выставил дозоры, дабы отследить – попытаются ли местные жители снарядить гонца в форт.
Как сказал помощник Антага – к закату им необходимо было добраться до небольшого озерца к востоку отсюда, и там уже можно вставать лагерем. Тем более что по дороге сюда Мечи его немного обжили.
К ночи прибыли на место.
Деревня гонца не выслала, поэтому рыцарей Дундэйла не опасались. Осталось только дождаться вторую половину Дикого отряда Мечей.
Тиха и спокойна была эта неделя. Даже погода, и та вовсю баловала раскинувшийся в лесу лагерь. Близилось лето.
Гнев рассказал многое о путешествии через Свирепый Умрал. Деревня дикарей, почти потерявших сходство с людьми, утративших дар речи и регулярно уходящих в набеги. За едой. За мясом. Человеческим мясом. Безумие чудовищ не трогало. Зато с ними расправился Гнев. Просто так, по дороге.
Леса Свирепого Умрала кишели «умершими», несусветными тварями, то ли просочившимися из Урочища, то ли здесь уродившимися. Один раз Гнев набрел на заваленную камнями пещеру и с удивлением обнаружил, что в ее недрах обитает какое-то племя. Из разговора с невидимым часовым, затаившимся по ту сторону преграды, он узнал, что здесь находится один из городов-фанатиков. Эти звали себя Истинными Умральцами. На слова Горящего, что кроме них в мире полно народа – стражник пригрозил позвать магов и посоветовал убираться «монстру» подобру-поздорову. Мол, ему приятно, что проклятые твари обладают зачатками разума, но смущать его дух лживыми речами не стоит. Гнев ушел. С чародеями, памятуя о тюрьмах Святого Ларса, он связываться не рискнул. Магия бывает разной, часть пасует перед Проклятыми, а часть нет. Вдруг местные волшебники могут справиться с Горящим?
Гнев впервые шел прямиком через лес. Весной это можно себе позволить. Сырость убережет чащу от пожара. Обычно дорога его лежала по тракту и сводила только с местной живностью, опасающейся приближаться к огненному страннику.
Так что путешествие оказалось ему в новинку.
Искатели слушали истории Гнева и, в свою очередь, рассказывали об Эльнаи. Паблар, захлебываясь от смеха, вспоминал приключение с Дурнем. Джаззи не забывал напомнить Друзу и Гезешу о морском путешествии. Те смущались, а приятели добродушно хохотали над гримасами шута.
Что еще надо человеку?
Вечером седьмого дня у озера объявились остальные Мечи. Мир закончился. С утра вышли на дорогу и направились на восток, в сторону Ухкува.
Что есть путешествие? Как описать серые, унылые, наполненные переходами дни? Марш, привал, марш, привал!
Отдых.
Дикие, глухие места. Заброшенные деревеньки, дремучие леса – все укутано тяжелым душным туманом. Дымка рассеивалась только к вечеру, и то не всегда.
Единственное жилое поселение, на которое набрели странники, осталось у парома.
Гезеш удивлялся, вспоминал рассказ встреченного в Гаванях мага. Как правитель Эльнаи мог найти пленников в столь безжизненных краях? Или деревеньки таятся в глухих дебрях, а жители избегают встреч с чужаками? Скорее всего – второе.
Путники шли по следам Наемных Воинов. Незнакомый отряд опережал Искателей на четыре дня хорошего хода. Интересно, какую цель они преследуют? Куда идут?
Из рассказов Лесоруб знал, что для Диких в Кимании есть земля обетованная. Королевство Стургод. Там всегда найдется работа, там не так много Безумия, а с местными жителями, если что, разговор короткий. Сталь в руку, щит поднять, и доказывай свою правоту. Кто сильнее – тот и у власти.
Но пробираться к Стургоду надо через Серые Долины (те самые, что возникли после того, как Гезеш убил Фамуша), и немногие отряды решались на такой поступок. Путь Искателей тоже должен был вести по проклятым местам, но на вопрос Лесоруба: «Чего ждать?» – Мечи лишь хмурились и отмалчивались.
А Гнева Гезеш сам старался избегать. Прорыв, легенды… Одержимость Горящего угнетала капитана Искателей.
Почему он должен идти неведомо куда и исполнять неизвестную роль? Нет, «почему» – вопрос неверный. Да, обязан! Потому как многие пожертвовали всем ради того, чтобы он дошел. Но понятия «должен» и «хочу» – совершенно разные. И Гезеш о цели путешествия старался не думать. Идут и идут, а что дальше – потом узнает.
Порою Лесоруб ежился, понимая, что давно смирился с Безумием. Он видел, что и среды хаоса, ужаса люди могут смеяться, любить, жить!
Тогда в чем смысл избавления? Кому станет легче? Даже если представить, что путешествие увенчается успехом – что дальше?
Да, Кладбища омерзительны, но их можно избегать! Да, смертельно опасны Топи, но зачем туда ходить? Да, Колонна сеет смерть, но ведь Болотный Зуб существует! И Гур-Дарг с умершими! И закаленные Ветром и Бравым Легионом храмовники Святых Земель. А Зев Эльнаи? Ну а как бы он сам поступил, будучи на месте короля?
Чем Безумие хуже обычного мира? И почему Гезеш должен сыграть нелепую, таинственную роль в партии того, кто сотворил хаос в Кимании?
Ведь не Лесоруб его создал! Не он виноват!
Но справедливости нет и не будет!
Миля за милей, лес за лесом, десятки заросших кувшинками озер да быстрые речушки. Царство дикой природы. Каково же было удивление солдат, когда из чащи на тропу вышел человек.
Порванная одежда, старые, дрянные сапоги. В руках незнакомец сжимал грубо сделанное копье.