Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
Еще из Тиходонска он созвонился со следователем, ведущим дело Уварова, и тот дожидался его сейчас в своем кабинете, несмотря на позднее время. Следак оказался молодым парнем, похожим на скворца, и фамилия у него была соответствующая – Скворухин. Для сближения Сочнев одарил его бутылкой «Горькой Донской», а затем быстро взял в оборот. Бутылка, по большому счету, была лишней: хотя в общественном мнении аббревиатура ФСБ утратила непререкаемый авторитет своей предшественницы КГБ, в правоохранительных органах сохранилось уважение к «Конторе». Но пустяковый сувенир, а на самом деле – знак уважения и внимания, располагает человека уже не в служебном
Зонт Сочнева не успел обсохнуть, а он уже изучил материалы дела и готов был действовать дальше.
– Где сейчас Уваров? Поедем, я его допрошу!
– В «скорой», в экстренной хирургии… – Следак посмотрел на Сочнева и добавил: – Так там все равно уже отбой, товарищ майор.
– Ничего, время детское! – улыбнулся Сочнев. – Сомневаюсь, чтобы Уваров закрывал глазки точно по расписанию. У него ведь отдельная палата?
– Да. Но…
– Все, заметано, коллега. Учти: внезапность – первый залог успеха. Противник тебя не ждет, он расслаблен, а ты – тут как тут!
Сочнев дружески подмигнул.
– Заодно посмотришь, как профессионал работает, наберешься опыта. Бесплатный мастер-класс. Поехали!
Бесплатного мастер-класса не получилось. Уварову только что сделали операцию на левом колене, даже с каталки не успели переложить. Он спал мертвецким сном, распнутый на растяжках, и походил на угодившую в паутину муху, которую заботливо укутали в кокон и оставили мариноваться, пока паук не проголодается… А он уже проголодался – и еще как! Думая об этом, Сочнев почувствовал приступ настоящего голода, даже под ложечкой засосало. Он стал вспоминать, когда ел последний раз, но ничего не вспомнил. Наверное, утром, перед работой.
– Может, в ресторане посидим часок-другой? – предложил он Скворухину. – Там, глядишь, и клиент наш очнется.
– Нет, спасибо! – торопливо замотал головой следак. – Мне домой пора. Жена уже раза три звонила, вся на нервах. Может, в другой раз…
– Как хочешь, – не стал спорить Сочнев.
Перед тем как уйти, он переговорил с сестрой. Выяснилось, что Уваров просил уколоть морфин, хотя наркотик ему не положен, поэтому ему дают какие-то простые обезболивающие – типа анальгина. Точное название Сочнев не запомнил, да в этом и не было нужды.
В ресторан он все-таки не пошел, поскольку праздновать пока было нечего, а сглазить можно запросто. По дороге в гостиницу зашел в «ночник», купил колбасу, блок «Мальборо», хлеб и пиво. Перекусил в номере, посмотрел телевизор. Долго не мог уснуть. Позвонил на пост в больницу, там сказали, что Уваров еще не приходил в себя. Сочнев лежал на кровати, смотрел в потолок и чувствовал, как бьется жилка на виске. Даже попробовал нащупать ее пальцем – она была мягкой, как гусеница, и отчетливо пульсировала в такт биению сердца.
«Успокойся, – сказал себе Сочнев. – Успокойся».
Он проанализировал полученную информацию.
…1 августа около полудня сотрудники Заводского ГИБДД г. Воронежа обратили внимание на автомобиль «рено», который на высокой скорости двигался по улице Земледельческой в сторону центра. На сигнал остановиться водитель не отреагировал и только увеличил скорость. Патруль начал преследование. В районе пересечения улиц Давыдова и Пестеля «рено» врезался в припаркованный у обочины грузовик, потерял управление и перевернулся. Когда инспекторы приблизились к машине, оттуда раздались выстрелы. Один из патрульных был ранен в грудь. Его товарищ вызвал
Вот такая, собственно, присказка. А сказка – впереди. Сочнев был уверен, сказка получится, что надо. Баллистическая экспертиза выявила, что следы ударного механизма на гильзах «АКМС» и следы нарезов на пулях совпадают со следами на образцах, изъятых на месте «крестобойни» и включенных в федеральную базу. Не было ни малейших сомнений, что именно этот «калаш» оставил в Екатериновке несколько трупов, в том числе известных в криминальных кругах авторитетов Крота и Зеваки. Совпадения исключались. На обоих стволах имелись «пальчики» Уварова и Румаса. Сочнев ни секунды не сомневался, что они были членами банды Колдуна, оставалось только припереть их к стенке… Точнее, не их, а его – Уварова. Переломанного, оглушенного и обреченного. Что ж, тем хуже для него. Делать скидку на состояние противника майор не собирался. Даже напротив.
…Сочнев проснулся в семь, бодрый и отдохнувший, хотя и не помнил, как и когда в конце концов уснул. Позвонил в «скорую» и тут же выехал. Уваров уже пришел в себя. Он лежал на растяжке, нога и рука в гипсе, свободная рука наручником прикована к кровати, кряхтел и матерился. Изрезанное осколками стекла и автомобильного пластика лицо было замотано бинтами, свободными оставались только рот и налитые кровью глаза.
– Б…, а ты кто еще такой на мою голову? – пробурчал Уваров. – Зае…ли!!
– Кто тут кого зае…л, еще вопрос, – сказал Сочнев и показал сидящему у двери милиционеру с автоматом свое удостоверение. – Я вчера вечером со Скворухиным заходил, если помните. Мне надо допросить этого кекса.
– А чего, допрашивайте, – конвоир равнодушно пожал плечами.
– Хорошо. А вы можете пока покурить и расслабиться. Он никуда не денется, не волнуйтесь.
Сочнев протянул автоматчику пачку «Мальборо», тот молча взял и вышел в коридор. Сочнев встал над койкой Уварова, оттянул в сторону бинт, посмотрел на покрытое царапинами лицо, бросил взгляд на локтевые изгибы рук.
– Убери грабли, гнида! – процедил Уваров. – Чего надо тявкай и проваливай нах!
Сочнев улыбнулся.
– Колешься? – он кивнул на его руки.
– Да пошел ты!.. Эй, охрана! – заорал Уваров.
– Никто не придет, – сказал Сочнев. – Хотя скоро ты будешь орать совсем по-другому, Уваров. Гораздо громче. И все равно – никто. Не. Придет, – произнес он раздельно. – Скоро захочешь дозу, а придется радоваться анальгину.
– Б…дь! Охрана! Уберите этого гада! – голосил Уваров, дергаясь и звеня наручниками.
– Ладно, я уйду, – неожиданно легко согласился Сочнев и даже сделал шаг к двери. – Только повторяю, обезболивающее тебе вводить никто не станет. Даже сраный диклофенак. Скормят пару таблеток аспирина и до свиданья. А тебя, я вижу, уже сейчас ломает. Так что…