Счастливых бандитов не бывает
Шрифт:
– Да то ж не я! То ж Колотуха! – пьяно заорал Батон. – Колотуха, вон, такой же тупоголовый! Дело просрал, через меня переступил, к Босому побежал жаловаться! Сегодня же его урою! Сдал меня, скотина!
– Колотуха тут ни при чем, это Жора Каскет ему башку отбил! – мрачно уточнил Дюшес.
Батону уточнение не понравилось.
– Про Каскета лучше молчи! Что это еще за фигура? Ни слова! Не то тоже под раздачу попадешь!
Перегнувшись через сиденье назад, он дернулся в сторону Дюшеса, пытаясь схватить его за отворот куртки. Был бы трезвее – может, и схватил бы. Но тут машина резко
– Харэ, приехали! – объявил Механик и первым выскочил из машины.
Перед «Старым Арбатом» уже стоял «шестисотый» Босого и еще несколько крутых пацанских «точил».
На середине проезжей части толклись кружком и тихо «терли базар» шестеро крепких коротко стриженных парней из личной гвардии Смотрящего.
– Да пробили уже его, – оглядываясь по сторонам, рассказывал Круглый. – Коронованный московский вор, из столицы не бежал, а приехал по собственной воле… Это он устроил «мандариновую ночь» в Мытищах, когда черных с рынка изгнали… Там и трупы были, и без вести пропавшие, а ему все с рук сошло…
У входа прислонились к стене избитые Колотуха, Болек и Лёлик. Вид у них был невеселый. Рядом стоял Паяло.
– Ну, чё ждете, пацаны? Без меня стрёмно зайти пообедать, а-а?
У Батона заплетался не только язык, но и ноги. Покачиваясь, он подошел к Паяле, стоявшему перед самой дверью, развязно хлопнул по плечу.
– Стрёмна-а? – повторил он.
– Не скалься, – сдержанно ответил Паяло. – Становись и жди. Босой даст сигнал, зайдете вчетвером на разбор… А может, все по-другому повернется…
Широкоскулое лицо его напряжено и чем-то походит на боевой барабан с туго натянутой кожей.
– Старикан один там, что ли? – Батон сплюнул на асфальт, покачнулся.
– Один. Сказал, будет с Каскетом раз на раз толковать…
– Е…ть-копа-а-ать!! Босой на всю голову заболел, точно!
Батон рассмеялся, постучал себя ладонью по лбу. И тут же резко, как это бывает у пьяных, оборвал смех и недоуменно уставился на Круглого.
– Не-е… Ты серьезно?
Паяло отвернулся. Батон совсем мозги пропил и не врубался в ситуацию. Каскет пацан крутой, рынок в Мытищах он сразу перекрасил из пикового в славянский. И сюда не просто так приехал. А тут ему повод дали! И сейчас он может такую «оборотку» закрутить, что все кровью захлебнутся! Вон, даже сейчас их всего четырнадцать рыл… А у Каскета сколько? Но если даже обойдется, с виновных все равно спросят. А кто виновный? Ясен пень – Батон и три его бойца… Значит, им и кровь хлебать…
В «Старом Арбате» пахло жареным. Не стейком «миньон», не шашлыком и не цыпленком-табака, как это бывает во время деловой или дружеской встречи. Жареным не в смысле запаха – в смысле напряженности.
Пустой зал. За одним из столиков, уставленным незатейливой выпивкой и закуской – хозяин, видимо, не счел нужным слишком напрягаться, сидели друг напротив друга Каскет и Босой. Никого, кроме них, в зале не было. Тихо играла музыка – настолько тихо, что не понять было, симфония это или шансон.
– Никак я в предъяву твою не втыкнусь! Люди твои живы-здоровы – скажешь, нет? Хотя таких гостей я обычно целыми
Каскет весело зыркал на него упрятанными под брови глазами и размеренно пережевывал кусок ветчины. Хамство его было незамысловатым, естественным, как природой данный цвет волос и тембр голоса. Видно было, что по-другому общаться он просто не привык. Не умеет. Не хочет. Он с интересом наблюдает, как отреагирует на его хамство Босой. Правда, при этом чувствовалось, что ему ничего не стоит взять со стола вилку и воткнуть ее гостю в кадык. В любой момент и без долгих раздумий.
– И что с того, что звонили? Ты в моем городе, Каскет! – выдавил Босой, с трудом сдерживая ярость. – На моей территории! Ты пришел сюда, купил кафе, берешь деньги с лохов! Какой ты вор? Ты барыга! И должен законную долю в общак отстегивать! К тебе пришли, объяснили… Что мои пацаны нарушили? Что неправильно сделали?
Он стукнул кулаком по столу, едва не перевернув блюдце с оливками.
– Если кто-то из них захочет у тебя пожрать, а платить не станет – что будешь делать?
– Об стену расшибу, ясно дело, – не задумываясь, ответил Каскет.
Босой сверкнул глазами.
– Тогда сам можешь разогнаться и въеб…шиться! – сказал он. – Потому что ты на моей земле, ты жрешь и не платишь!
– Ну, зачем же так? – Каскет развел руками. – Вот смотри: ты пришел ко мне в гости, я с тебя денег не беру, мы оба довольны! Чего еще надо?
– Я не в гостях! Я у себя дома! И в гости тебя не звал! – отрезал Босой.
Каскет расплылся в улыбке, словно ему отвесили комплимент.
– Так позови! И дело с концом! – сказал он.
Босой понимал, что это наезд. Каскет намеренно испытывает его на твердость. И сейчас напротив него должен сидеть не самоуверенный ухмыляющийся тип с нависшими козырьком надбровьями, а свежий труп. Но он до сих пор не перевел московского гостя из живого состояния в мертвое. Почему?
Босой тянул время, сам не зная зачем.
Он был в ярости – и он боялся. Он не хотел войны с москвичами, но понимал: стоит дать слабину – и все пойдет прахом…
– Не звал и звать не собираюсь! – проскрипел Босой, делая последнюю попытку взять ситуацию в руки. – Это ты все «законы» нарушил. Приехал, не объявился, контролеров отмудохал…
Каскет улыбнулся.
– Да не хипешуйся! Я с этой точки бабла не имею. Это вроде штаб-квартиры. Зови своих ребят, угощу всех, познакомимся. Эй, Борис! – он обернулся в сторону бара. – Поставь коньяк на столы, пусть пацаны расслабятся!
Босой сидел неподвижно и крутил в нервных руках профессионального карманника недорогой телефон.
– Звони, звони, пусть заходят! – повторил Каскет.
Батон обошел всех знакомых, послушал разговоры про Каскета, выслушал жалобы Колотухи, потом вернулся к машине. Потолковал с Механиком о своей новой «бэхе», сыграл в карты с Индейцем и Дюшесом, побазарил с ними о чем-то… Пошел дождь, запахло сыростью, зато потянуло прохладой. Все расселись по своим тачкам.