Счастливый Дведик
Шрифт:
– Ты можешь связаться со своим начальством? – Еве казалось диким, что они стоят тут и, не торопясь, беседуют около умирающего.
Ю Джин покачал головой.
– На флаере нет системы межзвездной связи. Только из базового корабля. Пока мы доберемся до «Иллюзиона» и вернемся обратно, тут уже некого будет спасать.
– В конце концов, ты всегда можешь сказать: мы захватили его, чтобы допросить. Ну там… Какого такого черного карлика он делал в нашем секторе галактики?
В глазах у Джина загорелась
– Я, как капитан, приму на себя ответственность за последствия, – сказала Ева. – И точка.
– Посмотрим, – ответил уклончиво Ю Джин. Ему явно не понравилась самоотверженность Евы, но спорить не стал. – Остается единственный вопрос: можем ли мы притащить на борт «Иллюзиона» инопланетную тварь?
– Мы и сами сейчас для Пятой – инопланетные твари. И уже тащим на борт непонятно что.
Она имела в виду свой чемоданчик с пробами. Ю Джин понял.
– Если ты в экспедиции, волей-неволей тащишь что ни попадя в звездолет… – кивнул он. – Жаль, мы не успели разбить полевой лагерь.
Ева подошла к свернувшемуся калачиком льсянину. В ту минуту, как они приняли решение помочь, он стал для нее просто пациентом. Приложила палец к шее существа. Сквозь перчатку она не чувствовала его шерсть, но биоанализатор толкнулся датчиком на запястье, регистрируя, что материя еще жива.
– Кажется, он просто в обмороке, – Ева повернулась к Ю Джину. – Болевой или психологический шок от перегрузки. Никаких опасных для жизни внутренних повреждений датчики не обнаруживают. Вывихнут плечевой сустав, сломано ребро справа и еще кое-что по мелочи. Но точно сказать можно будет только на месте.
Они вытащили из флаера носилки – старый, добрый ношематрик, Ю Джин осторожно приподнял льсянина и положил его на переносной матрац, который тут же зафиксировал свою очередную «добычу». Ю Джин смотрел, как тело чужака влипает в ставшую вязкой поверхность носилок, ожидая завершения фиксации.
– Он очень легкий, – неожиданно произнес разведчик. – Не истощенный, а просто легкий. Словно ребенок.
– Его звездолет, – вспомнила Ева. – Вернее то, что от него осталось. Обломки, наверное, где-то там…
Она махнула рукой в неопределенном направлении.
– Осмотрим потом, – предложил Ю Джин.
Носилки чпокнули, оглашая завершение процесса. Ева выставила на боковом табло уровень подачи глюкозо-витаминного физраствора. На всякий случай, чтобы не навредить, минимальную концентрацию. Организм кенгуру-крысы по первичному анализу не сильно отличался от известных форм жизни, но на сто процентов она не была уверена, что земной базовый курс поддержки не навредит этому льсянину.
– Ну, понесли? – Джин взялся за переднюю часть ношематрика.
Ева схватила мягкие ручки сзади. Эта экспедиция пока била все рекорды по перетаскиванию тяжестей.
***
На «Иллюзионе» их с инопланетным существом встретили бурно. Радостно – Ешка. С ужасом взирая на крысиную безглазую мордочку льсянина – Ким. Ему пришлось сменить Еву при погрузке ношематрика в «Иллюзион», и он всеми силами пытался сдержать свою фобию.
– Мы слышали гром в отдалении, – Ешка в прозрачном бактерицидном комбинезоне чуть не скакала вприпрыжку около бессознательного кенгуру.
Ева с Кимом катили тележку по длинному коридору медблока «Иллюзиона» к реанимационному комплексу. Ешка бестолково бежала рядом:
– Я испугалась, что произошла какая-то неприятность, но Ким услышал в передатчике ваши разговоры. И как дышите.
– Я не включала двустороннюю связь, – оправдывалась Ева, – неизвестно, сколько бы длился наш поход, экономила энергию на крайний случай. Кстати, как наши разведчики?
– Счастливы, – сказала Ешка. – Мочу мы не смогли…
Она горестно махнула рукой, но тут же вновь прилипла к носилкам с льсянином. Чело ее моментально разгладилось, и в глазах появился лихорадочный блеск.
– Но вот это, вот это вот! – Ешка переключилась на потерпевшего крушение пациента, – я же никогда! Никогда! А тут!
Кажется, от восторга она утратила ясность мысли. Это с синхронистом происходило довольно часто. Иногда чужеродные эмоции так захватывали Ешку и были настолько непередаваемыми для остальных, что она терялась в привычных земных словах.
– Глубоко дыши, – сказала Ева и оглянулась на бледного от напряжения Полянского. – Ким, ты, кстати, тоже. Помнишь? Глубокий вдох через нос, мощный выдох через рот.
– У меня… – Ким хлюпнул горлом, судорожно сжимая ручки транспортной тележки.
– Опять насморк? – расстроилась Ева.
– Кажется, гайморит, – Ким на секунду отвлекся от напряжения перед крысоподобным пациентом и немного даже порозовел. – Никак не проходит.
– Бактерицидный костюм не снимай совсем. Посмотрю сегодня, что у тебя с иммункой. У нас тут теперь каждая пара рук на счету, не могу я тебя совсем изолировать.
– Я… – Полянский, забывшись, бросил взгляд на прижатые уши льсянина и опять передернулся.
– Еще пара шагов, – подбодрила его Ешка. – Мы установим систему жизнеобеспечения, и можно будет отдохнуть.
– Нет, – сказала Ева. – Это еще не все на сегодня. Далеко не все…
Кажется, ей удалось удивить Полянского. Ким покачал головой:
– Два внезапно безумных разведчика, жаждущих порцию дофамина, и умирающее существо из не очень дружелюбной к землянам республики Лься, этого, по-твоему, кэп, мало?
Ева вздохнула:
– Ты удивишься, но на закуску сегодняшнего вечера у нас еще есть саморастворяющийся медведь…