Счастливый рыжий закат
Шрифт:
– Что? – я не узнала собственный голос. – Ректор Швангау… Вы же понимаете… Бред полный. Когда бы я?.. Да и зачем?.. У меня есть жених, скоро мы…
– Госпожа Агриппа, – ректор говорил спокойно, безучастно, но его глаза смотрели прямо в мои и я…почувствовала силу, в которую вцепилась просто для того чтобы не потерять способности дышать. – Обвинения очень и очень серьезные. Вы же понимаете, какое это пятно на репутации нашего учебного заведения.
– И? – я так и смотрела ректору прямо в глаза.
– Я
– С запретом на преподавательскую и целительскую деятельность, – поспешил добавить барон.
– Безусловно, – ректор Швангау поднялся и чуть поклонился в сторону отца студента. – Вы же понимаете…
Сделала глубокий вдох. Настолько глубокий, насколько смогла. Выдох. Медленно. Осторожно. Стало легче. Чуть-чуть.
– Чем вы думали, играя с судьбой несмышленого мальчика? Ему же только четырнадцать! – с явным отвращением сказал барон. – Вы омерзительны! Такая молоденькая – и такая…
Разгневанный отец не счел нужным договорить, и демонстративно направился к двери кабинета ректора.
Слезы предательски побежали по щекам, но я смогла. Смогла сказать. Глухо, но спокойно. Глядя в широкую, ненавистную спину:
– Я требую открытого императорского разбирательства.
– Что?! Да кто вы такая, чтобы иметь право на это? – не поворачиваясь, насмешливо протянул барон.
– Круглая сирота, родители которой признаны отдавшими жизнь за Империю, – ответила я.
– Но вы можете требовать императорского разбирательства, если речь идет о вашей жизни, – ректор покачал головой.
– Или чести, – тихо сказала я.
– Отлично, – развернулся на каблуках барон. – Тогда я распоряжусь, чтобы ваша преподавательница ждала начала разбирательства в камере Уголовной полиции. Там ей самое место. С проститутками!
– Со всем уважением, барон, но этого не будет, – отрезал ректор.
– То есть…
– Моя сотрудница – пусть и отстраненная от преподавания на время разбирательства – проведет время под домашним арестом на территории Академии.
– Вы бы лучше за свое место переживали, а не за вашу… совратительницу.
– Гилмор, – тяжело проронил ректор, – должен напомнить, что мои заслуги перед троном ничуть не меньше, чем ваши. И в конечном итоге, разбираться во всем будет его величество. Если императору будет угодно освободить меня от занимаемой должности – так тому и быть. Тем не менее, я буду настаивать, чтобы с госпожой преподавательницей беседовал Фредерик Тигверд. Лично. А не принц Тигверд или милорд Милфорд. Они, насколько я помню, ваши близкие друзья еще с военной академии?
Воздух между магами превратился в пар. Глаза ректора вспыхнули синим. Это было…красиво.
– Да как вы смеете! Мало того, что в вашем университете было совершено преступление по отношению к моему сыну, так вы еще и пытаетесь обвинить меня в попытке использовать личные отношения с целью подтасовки очевидных фактов? И без того слишком очевидных! Можете быть уверены, в этом нет необходимости!
Барон Гилмор вышел, громко хлопнув дверью.
– Да… Дела… – посмотрел на меня ректор.
Я опустилась на стул и закрыла лицо руками.
– Может быть, вы и правы, – неожиданно тихо сказал Швангау. – Хотя для вас проще было бы уехать сразу. Я думал предложить вам денег. Выбрать мир, в котором вы могли бы начать новую жизнь – раз уж так получилось.
Я отрицательно замотала головой.
Ректор о чем-то тяжело вздохнул и проговорил:
– Рене, идите к себе. И постарайтесь ни о чем не думать.
С трудом поднялась.
Мужчина протянул мне платок. И приказал:
– Спину ровно. Решили сражаться за свою честь и достоинство – боритесь до конца.
Я вышла из кабинета, сжимая платок в кулаке. Пересекла приемную. Вышла под обстрел взглядов коллег. Генри!
– Генри… – прижалась к любимому плечу.
– Госпожа Агриппа, – раздался над головой холодный голос. – Вы должны понимать, что в связи со сложившимися обстоятельствами, я не имею возможности сохранять данные вам ранее обязательства.
– Что? – медленно подняла голову, чувствуя, как от меня осторожно, но настойчиво отстраняются.
– Женщина, которая за моей спиной затеяла любовную интрижку с мальчишкой-студентом, не может быть моей женой, – отрезал жених.
– Вот как… – проговорила я.
– Что тут происходит? – раздался за моей спиной голос ректора Швангау.
– Уже ничего. Простите, – сказала я, сняла кольцо с пальца и отдала преподавателю истории.
– Я понимаю, почему здесь присутствует госпожа Агриппа, – голос ректора был очень и очень недовольным. – Но вот присутствие остальных… коллег – для меня необъяснимо. В чем дело, господа и дамы?
Короткие поклоны – и все разбежались древесными туканами. Включая моего бывшего жениха.
– Пойдемте, я провожу вас, – сказал ректор.
– Спасибо.
– Держитесь.
Он предложил мне руку, о которую я оперлась.
– Бывают дни, – шепнул он мне. – Когда кажется, что все рухнуло. Но надо помнить – и это тоже пройдет. Придет время – начнется что-то новое.
– А у вас… У вас были такие дни?
– Да. Были… – грустно улыбнулся он, смотря куда-то перед собой.
– И что вы делали?