Щеглов Из жизни Валерия Маслова

Неизвестно

Если ифоки у тебя в команде средние, нужно, конечно, за­дания им детальнее объяснять. Прочитал как-то в «Футболе» высказывание немецкого тренера Отто Рехагеля, который при­вел сборную Греции, не имевшую в составе крупных личное- тей, к победе в недавнем чемпионате Европы: «Тактика делается на поле игроками, получающими конкретные указания, а вовсе не мечтами тренеров». Мне эти слова понравились. А разговоры об игровой стратегии, различных моделях зачастую надуманны­ми бывают. Эго в диссертациях можйо описывать, обществен­ность статьями будоражить.

— Что вы тогда думаете о неутихающей дискуссии по поводу линейного

построения обороны?

— Интересна она, на мой взгляд, только дилетантам. С Оле­гом Долматовым, которого в этой части большим специалистом считают, мы еще в ВШТ много спорили. Доказывал ему, что не система первична, а возможности игроков.

Если ты работаешь в богатом клубе, то можешь, конечно, подбирать футболистов под свою игровую схему. Так сейчас в «Челси» португалец Моуринью и делает. Но при обычных об­стоятельствах, когда исходят из имеющегося, все иначе. Будь у меня в команде, предположим, достаточно быстрые и легко разбирающиеся в обстановке центральные защитники, можно играть как угодно. В московском «Динамо» в свое время, когда выступали Царев и Аничкин, а позднее Аничкин со Смирно­вым, проблем для тренеров не было. Они и в персональной опеке были сильны, и в зонной защите уверенно себя чувство­вали. Но это игроки, как любят сейчас говорить, европейского уровня.

А если один защитник хорошо «по игроку» действует, но хуже соображает, а другой наоборот, почему я их именно в линию должен поставить? В такой ситуации гораздо надежнее сыграть со свободным защитником, который всегда партнера подстраху­ет. Играла сборная Греции со свободным защитником и стала чемпионом Европы. А сборная России с линейным построением проиграла Португалии 1:7...

Коль, о тактике речь зашла, есть проблема не менее важная, но дискуссий вокруг нее не ведется, потому, как профессиона­лы молчат, а газетчики, видно, пока «не догоняют». Бесков нам нередко, помню, на теоретических занятиях бразильцев в при­мер приводил, когда обсуждался переход от обороны к атаке. Они, мол, это за считанные секунды делают. Но быстрота со­юзником становится только тогда, когда игрок, овладевший мячом, видит открывшегося партнера. И бразильцы, для кото­рых особенно важно контроль над мячом сохранить, не показа­ниями секундомера, а развитием ситуации всегда руководст­вуются.

— Если я правильно понял вы ратуете за то, что можно с пользой для команды применить способности любого игрока?

— Не любого, конечно, а что-то умеющего. Это тоже старый спор. Убежден, что, взяв игрока в команду мастеров, тренер дол­жен в первую очередь использовать его сильные качества, а не тратить время на то, чтобы подтянуть остальные. Умеет парень убежать от защитников и забить, пусть этим и занимается. А научить его комбинационной игре, если он ее изначально не понимает, не получится.

То же и тренировок касается. Когда я работал в хоккейном «Динамо», Вячеслав Соловьев иногда предлагал, чтобы все по­работали, скажем, над ударом слева. Приходилось доказывать, что это неправильно, тренировка должна носить смешанный ха­рактер. Какой был смысл заставлять, например, Николая Дура­кова отрабатывать удар с левой руки, если в игре он им не пользовался? Другое дело, когда игрок в стремлении повышать свой уровень, начнет подтягивать отставание в чем-то, занима-

ясь индивидуально. Честь ему и хвала за это, но встречается

та­кое редко.

— Будучи вторым тренером, в споры с главным вступали без опаски?

— Мой случай, конечно, нетипичный. Нас с Соловьевым свя­зывала многолетняя дружба. Но второй тренер и в другой ситуа­ции не должен быть лишь исполнителем воли главного. Провод­ником его идей — безусловно, но отнюдь не в роли адъютанта. По многим вопросам помощник должен свое мнение высказы­вать: он к игрокам ближе, лучше их настроение знает.

В футбольном «Динамо» в качестве второго тренера с Беско­вым работал Адамас Соломонович Голодец, и был там на своем месте. Хотя в Ташкенте в 1970-м, когда Бескова нервы подвели, Голодец стушевался. А вот Юрию Константиновичу Кузнецо­ву — еще одному помощнику Бескова в те годы — роль второго тренера тяжело давалась. Мастером он был, конечно, блестя­щим, но второй тренер это, образно говоря, рабочая лошадь, а

Кузнецов, как мне казалось, продолжал себя игроком чув­ствовать.

— Если второй тренер дол­жен все нюансы поведения иг­роков понимать, кому как не ему быть в курсе, когда что-то затевается во вред команде...

— До договорных матчей дошли? В наше время за ред­ким исключением такие дела только игроки друг с другом решали. Но что, как говорит­ся, на кону могло стоять? Ли­бо здравый смысл, история нашего матча с «Нефтчи» в 1969 году в этом смысле показатель­на, либо помощь тем, кому мы хотели руку протянуть. Большие деньги были не при чем, соперники только свои премиальные могли отдать.

Еще пару случаев могу рассказать. В 1964 году последний матч чемпионата мы играли дома с «Торпедо» из Кутаиси. «Ди­намо» занимало седьмое место, и результат встречи для нас ни­чего не значил. Гостям же два очка сохраняли прописку в выс­шей лиге. Решили им помочь. Пропустили на первых минутах два гола, а потом бились так, что кости трещали. После матча приходит в раздевалку динамовское начальство и начинает нас успокаивать: «Не расстраивайтесь, ребята, с кем не бывает. Зато играли сегодня здорово...» Тоже ведь надо так игру «построить», чтобы зрители довольны остались.

Другой пример из хоккея. В 1973-м «Динамо» стало чемпио­ном, как не раз бывало, за несколько туров до финиша первен­ства. Последний матч предстоял в Москве с кемеровским «Куз­бассом». Выигрывают сибиряки — они бронзовые призеры. А тренером там был Игорь Митрофанович Малахов — уважаемый человек, много лет за ЦСКА отыграл. Пришли мы, ведущие иг­роки, к Трофимову и говорим: «Ставьте Василий Дмитриевич молодых, пусть их «Кузбасс» обыграет». Что ему было делать в той ситуации? Кемеровчане победили и счастливы были до слез, особенно Митрофаныч.

Но разве эти «шалости» сравнимы с тем, что во второй поло­вине 70-х началось, и продолжает цвести буйным цветом?

— Когда вы играни обстановка была чище?

— Всякое случалось, конечно, но если о хоккее с мячом го­ворить, таких безобразий не было. Я уже упоминал о том, как первый раз столкнулся с предвзятым судейством. Произошло это в 1959-м на финале чемпионата РСФСР, где мне за «Труд» из Обухова довелось играть. Помню, вернулся наш представи­тель, как в те годы руководитель команды назывался, Николай Трифонович Шевцов — опытный спортивный работник, извест­ный арбитр — из судейской после проигранного Курску матча, а в глазах у него слезы.