Щекочу нервы. Дорого (сборник)
Шрифт:
Не дожидаясь ответа, он быстро вышел из комнаты, и с терраски донесся его громкий голос:
– Мамаша! Ну-ка объясните, где Клинцова живет.
Участковый повернулся к зеркалу, в котором с трудом умещалось его лицо, надел фуражку и медленно надвинул козырек почти на самые глаза. Несколько мгновений он рассматривал свое отражение, потом подошел к столу, вылил остатки водки в мутный стакан и залпом выпил.
– Не надо! – рявкнул он. – Я сам отведу!
26
Даша
По двору, не разгибаясь, ходила Проня: сыпала в алюминиевую тарелку пшено курам, рвала листья одуванчика кроликам, мешала в корыте вареную картошку с мукой для поросенка. Увидев Дашу, она взялась за поясницу, выпрямилась, молча кивнула. Глаза женщины были подпухшими от слез.
В бане Даша долго обливала себя холодной водой, промывала глаза, тщательно чистила зубы, потом вытерлась простыней, которую принесла Проня, и пошла разыскивать Воронцова.
У колонки она встретила Лешку.
– А я за тобой! – сказал он ей, радостно улыбаясь. – Чего это у тебя глаза красные? Плакала?
– Не выспалась, – со смыслом ответила Даша и, желая подразнить, с вызовом посмотрела на парня.
Он смутился, отвел глаза.
– А у деда корова отелилась, – сказал он уже не столь праздничным голосом. – Пойдем на теленка посмотрим…
– На кого?! На теленка?! – возмутилась Даша и едва не проговорилась, что за свою жизнь так на них насмотрелась, что до сих пор бифштексы есть не может. – Подумаешь, невидаль – теленок… Я уже как-то видела теленка… По телевизору показывали.
– По телевизору – это не то, – возразил Лешка.
Даша обернулась и посмотрела на хату бабули, на сломанную калитку и подумала: «Может, Юра спит еще?»
– Ладно, – согласилась она. – Пошли на твоего теленка смотреть.
Они спустились по Глуховке, свернули во двор. Лешка отворил дверь сарая, зашел первым и зажег свет.
– Бычок, – сказал он, облокотившись об оградку.
Даша встала рядом и посмотрела в загон. Теленок был мокрым и длинноухим. Он лежал на соломе и пытался приподнять голову. Корова, шумно сопя, старательно облизывала его сизым языком. – Любуетесь? – неожиданно прозвучал в дверях женский голос. – Ну-ка, подвиньтесь!
Даша обернулась и чуть не вскрикнула. С охапкой сена в руках перед ней стояла убийца.
«Вот это да! – лихорадочно подумала Даша. – Откуда она здесь? Она меня узнала? А что теперь делать? Бежать за Юрой?»
Но женщина приветливо улыбалась и терпеливо ждала, когда Даша отойдет в сторону. Лешка взял девушку под руку и притянул ее к себе.
– Мам, это Даша! – представил он Дашу женщине.
Та перекинула сено через ограду, отряхнула фартук и протянула Даше руку.
– Очень приятно, – сказала она. – Я Надежда Ивановна. В общем, Надя.
Буря эмоций разразилась в душе девушки, когда она пожимала руку телятницы.
«Значит, она мама Лешки! – с ужасом думала она. – Вот это поворот! Что же это получается? Лешка такой милый парень, а его мамаша убийца?»
– Ты чего? – спросил Лешка у Даши, не понимая, чем вызвано ее странное оцепенение. – Мам! А Даша телят только по телевизору видела!
– Приходите чай пить, – пригласила Надя, выходя из сарая. – Пойду у деда спрошу, купил он пряников или нет?
– Эй, проснись! – сказал Лешка, когда они с Дашей остались вдвоем, и несмело взял ее за руку.
– А-а-а… – неуверенно протянула Даша, оглянувшись на дверь. – Так это твоя мама, говоришь?
– Да, – с удивлением подтвердил Лешка. – А что?
– Ничего. Молодо выглядит…
– Я знаю, все так говорят. А ей уже сорок шесть, между прочим… Ну что? Пойдем на чай?
– Пойдем, – ответила Даша, высвобождая ладонь из руки Лешки, и первой вышла из сарая.
«Это же просто издевательство! – думала она, невпопад кивая на какие-то вопросы Лешки. – Ну почему у хорошего сына такая отвратительная мать? И что теперь я должна делать? Стучать на эту гадкую Надю Юрке, чтобы тот нацепил на нее наручники? А как же Лешка? Можно представить, какими глазами он будет смотреть на меня!»
Они зашли в темные сени, а оттуда в комнату. Даша вспомнила, как совсем недавно она заходила в этот дом вместе с Юрой и участковым. Сейчас ей казалось, что это было давным-давно, в другой жизни, когда она еще не знала ни Лешку, ни Проню, ни бабулю.
Надя суетилась у стола, расставляла вокруг самовара блюдца для варенья. Даша не могла глаз от нее отвести. Она испытывала странное чувство, словно была сейчас невидимой для Нади. «Я знаю о ней все, а она обо мне – ничего! – думала она. – Как, однако, обманчива внешность. Такая милая женщина! Никогда не подумаешь, что это хладнокровная убийца».
– Вам покрепче? – Надя с заварником в руке вернула Дашу в реальность.
Даша машинально кивнула. Она сидела за столом и чувствовала, как в ее груди нарастает какая-то странная, неведомая раньше боль. Точнее, это была даже не боль, а ощущение дискомфорта, приближающейся тревоги или чего-то дурного, что она сделала.
– Тебе какое? – спросил ее Лешка, покачивая банками в руках, как жонглер. – Это из смородины. А это вишневое.
– А ты клади и то, и другое, – посоветовала Надя и подставила чашку под носик самовара. – Вы, Даша, учитесь или работаете?