Щерба
Шрифт:
– Слушай, Добряк, уж не знаю, откуда у тебя такая кличка, но за дни знакомства ты показался обиженным на всех. Посуди сам. Меня ты подпинывал с самого начала, переходя на личности. Указывал на мою зеленость. Типа я сам не знаю, что не имею большого опыта, ага. И то, как поступил с военсталом, тоже о многом говорит.
– Ни о чем это не говорит! – возмутился я.
– Ну так объясни, какой сталкерский обычай требовал бросить парня в беде? – брови Вепря вызывающе сгустились в переносице. – Ну, давай, скажи. Что, нечего говорить? Самое главное, так
Глаза мои заметались от стыда. Совесть добивала последние остатки гордости. Вепрь не прав, если считает меня трусом.
– Если ты думаешь, что я трус…
– Ну да, ты трус, – кивнул головой Вепрь. – А кто ж ещё? Бармен судачил, какой крутой проводник этот Добряк. Ну да, по аномальным полям ты гуляешь так, будто это не минная территория, а так-сяк, танцпол в клубе. И вот что я всё понять не могу, – новичок наклонился в мою сторону. – Кого так испугался больше всего – военстала или кровососину?
– Я не трус. У меня есть обстоятельства.
– Назови их! Назови причину, почему нужно было так поступить. Ты же салагой меня называл, новичком зелёным, так поделись опытом мудрости, чтобы встать на путь истинный. Да, я в Зоне как на сафари. Но это не значит, что…
– Такая смерть была предпочтительнее, чем если б его пришлось убить, – перебил я. – В экипировку военсталов вшит маячок. Определить, кто рядом находился с убитым военным, не так сложно, как ты думаешь. Те же КПК, например, – показал ему наладонник, – передают дислокацию с погрешностью в пять метров. Возможно, нас уже заметили, посчитали, что мы убили военстала, тогда будет много проблем, очень много проблем…
– Каких проблем? Не в Зоне же, – Вепрь сложил руки на животе. – Да ты и так вне закона. Военные нормально держат только границу по периметру. Внутри Зоны вы хозяева.
– Ну да, на границе будут проблемы.
И тут Вепрь, кажется, догадался сам.
– Так ты… ты уйти хочешь?
– Ну да.
Молчание. Ногой подвинул полено в центр костра.
– И поэтому решил отдать человека на растерзание кровососу, чтобы появилось алиби? – продолжил Вепрь. Его взгляд становился всё более осуждающим. – Военные клюнут на мутанта, а ты как бы ни при чем? Ох блин, какой же ты “добрый”, Добряк! Ну просто душа компании, ё-моё.
– Знаешь, как мне Зона осточертела? – крикнул я и ужаснулся от сказанного. Нельзя к Зоне так обращаться. – Ты что, думаешь, что в Зоне все паиньки и по-доброму решают вопросы? Очнись, буржуй, мы в реальном мире, где каждому приходится делать дерьмовый выбор, выполнять дерьмовое задание и ещё потом с месяц-другой ходить с дерьмовым душком по лагерю. Да, я хотел уйти из Зоны. В отличие от тебя, мне пришлось конечностями половину территории пропахать, чтобы заиметь капитал. Взятка, пропуск, легализация, снятие розыска, квартирка, стабильная жизнь на несколько лет, а главное – никаких мутантов, никаких аномалий и поехавших уродов! И взялся я за задание только потому, что Бармен за тебя заплатил много, эти деньги очень пригодятся, ты понимаешь меня хотя бы? Ты когда-нибудь был в нужде?
Вепрь в ответ сказал: “Человеческого в тебе мало. Ты меня пустышкой назвал, но знай, что это не я пуст, наоборот, по головам пошел ты ради своей мечты. Не быть пустышкой – это быть человечным”
Развернувшись от меня, он закрылся полевым одеяльцем и тихо засопел.
Утро было в тумане. Я не выспался, ноги шли почти на автомате. Наверное, не спал и мой напарник. Медленным шагом проходили остановку, под щелчок дозиметра.
Вепрь ничего не говорил, шел позади и изредка, будто понарошку, расстегивал кобуру и снова закрывал.
В уме не было ни денег, ни планов, ни идей, что делать в будущем. Пропал страх перед военными, которые могут повязать меня на границе Кордона. Зачем бояться того, что не случится?
Шаг за шагом. Мокрый асфальт ещё не высох, лужицы виделись повсюду. В моей груди – пусто, дырки от дроби. Всепоглощающая тоска.
Душный сказочник
Двое у костра молча жевали колбасу. Огонь играл на дровах, было тепло и сухо, но радости Сабурик не ощущал. Насупившимся сидел и Кремень.
На Янтаре всегда темно. Всегда темно, грязно, неуютно, пахнет болотной гнилью, тиной и нечистотами; среди кучи строительного хлама попадаются остовы ржавой техники и кабельные коммуникации из неясного источника, тянущиеся вдоль всей территории завода. И монотонный писк в ушах, совсем тихий, но всё же заметный, чтобы в моменты усталости слушать его. Случалось, что зрение накрывало глюком, и всюду виднелась противная желтизна.
Чудовищные крики исходили из болота. Туда Сабурик с Кремнем и не мыслили подойти – слишком опасно. К научному лагерю тоже идти желания не было, хотя поторговать артефактами всё же имело смысл.
Будь только у них артефакты, разумеется.
Только костер спасал от здешнего безумия. Костер и возможность поговорить с напарником, на которого Сабурик сейчас крайне зол.
– Будешь? – Кремень подал раскрытый энергетик. Сабурик неохотно взял, глотнул трижды и вернул обратно.
С минуту молчавший Кремень всё-таки заметил:
– Даже спасибо не сказал.
– Спасибо тебе большое! – вскипевший Сабурик словно ждал момента, чтобы поругаться. – Спасибо тебе, Толя, спасибо, и ещё раз спасибо.
– Нет, а чего ты завёлся? – насупленный Кремень ещё больше насупился.
– А то ещё не понял? Ты же сказал, что шаришь в теме! Куда завел? Где артефактное поле?
– Антон, ошибаться может каждый. Мне говорили…
– Мне говорили! – передразнил Сабурик.
– Мне говорили, – настоятельно продолжил Кремень, – что на Янтаре артефактные тропы нехоженные.
Сабурик злобно отбросил в костер огрызок колбасы. Он сильно переживал, что попал в смертельную беду со своим непутевым другом: “Так и сдохну тут, в болоте, без денег”